| Bessie supplied the hiatus by a homily of an hour's length, in which she proved beyond a doubt that I was the most wicked and abandoned child ever reared under a roof. | Это упущение наверстала Бесси, - она в течение целого часа отчитывала меня, доказывая с полной очевидностью, что я самое злое и неблагодарное дитя, какое когда-либо росло под чьей-нибудь крышей. |
| I half believed her; for I felt indeed only bad feelings surging in my breast. | Я готова была поверить ей, ибо понимала сама, что в моей груди бушуют только злые чувства. |
| November, December, and half of January passed away. | Миновали ноябрь, декабрь, а также половина января. |
| Christmas and the New Year had been celebrated at Gateshead with the usual festive cheer; presents had been interchanged, dinners and evening parties given. | В Гейтсхэде, как всегда, весело отпраздновали рождество и Новый год; на всех щедро сыпались подарки, миссис Рид давала обеды и вечера. |
| From every enjoyment I was, of course, excluded: my share of the gaiety consisted in witnessing the daily apparelling of Eliza and Georgiana, and seeing them descend to the drawing-room, dressed out in thin muslin frocks and scarlet sashes, with hair elaborately ringletted; and afterwards, in listening to the sound of the piano or the harp played below, to the passing to and fro of the butler and footman, to the jingling of glass and china as refreshments were handed, to the broken hum of conversation as the drawing-room door opened and closed. | Я была, разумеется, лишена всех этих развлечений: мое участие в них ограничивалось тем, что я ежедневно наблюдала, как наряжались Элиза и Джорджиана и как они затем отправлялись в гостиную, разодетые в кисейные платья с пунцовыми кушаками, распустив по плечам тщательно завитые локоны, а затем прислушивалась к звукам рояля и арфы, доносившимся снизу, к беготне буфетчика и слуг, подававших угощение, к звону хрусталя и фарфора, к гулу голосов, вырывавшемуся из гостиной, когда открывались и закрывались двери. |
| When tired of this occupation, I would retire from the stairhead to the solitary and silent nursery: there, though somewhat sad, I was not miserable. | Устав от этого занятия, я покидала площадку лестницы и возвращалась в тихую и пустую детскую. |
| To speak truth, I had not the least wish to go into company, for in company I was very rarely noticed; and if Bessie had but been kind and companionable, I should have deemed it a treat to spend the evenings quietly with her, instead of passing them under the formidable eye of Mrs. Reed, in a room full of ladies and gentlemen. |
