Просто уж очень он был здоровый. Уже в двенадцать лет — шесть футов росту, и тянул на пятнадцать стоунов[53]. И с виду будто высечен из камня, только резец у мастера затупился, и мелкие детали толком не вышли. Увидишь — вздрогнешь, короче, если не знаешь, конечно, какой он добрый.
Силушки в нем было немерено. То есть на самом деле. Даже для его размеров. Когда он работал в «Короне и якоре», то поднимал две пивные бочки разом — полные! — и каждую одной рукой. Я видел своими глазами. На ногах тоже держался крепко. Его мамаша рассказывала, как к нему однажды подобрался сзади какой-то бандюга и врезал дубинкой по голове — причем залитой свинцом. Дубинка в щепки, налетчик сбежал, а Рики хоть бы хны. Представляете?
Так что драться приходилось частенько, но Рики всякий раз выходил победителем. Всегда. Правда, в других делах ничего толкового не получалось — слишком он был неуклюж для работы. Даже бочки с пивом ворочать не получилось, не задержался он в «Короне» — после того как сломал подвальный люк и бочку проломил. Короче, один путь оставался — в бойцы, только никак не скажешь, что ему нравилось калечить людей.
Мамаша его очень расстроилась, когда узнала. Софи Хендерсон была гордая женщина и любила своего сына. Она снимала комнату на Джордж-роуд близ Холлоуэй-роуд и брала шитье на дом. Когда я говорю про шитье, то только это и имею в виду, но вы удивитесь, сколько парней думали иначе. Не то чтобы это доставляло много беспокойства: к женщине с таким сыном, как Агнец, сильно не попристаешь, да и она всегда вела себя так скромно, что стыдно было даже подумать о ней лишнее. Один такой пришел раз деньги предлагать, так просто отдал и ушел молча — так смутился. Пару раз находились придурки, что не могли угомониться, ну тут уже Рики успел вовремя — лечиться им долго пришлось. Она и это не одобрила, но тут уж не его вина, он мать защищал. Если живешь в таком районе и хочешь иметь деньги, чтобы не попасть в работный дом, будь готов к проблемам.
Думаю, в роду у Хендерсонов были и шотландцы, и ирландцы, хотя Софи говорила чисто и ходила в английскую церковь. Однако фамилия-то шотландская, и рыжая она была, и бледнее обычного. Совсем не то что Рики с его черной шевелюрой, жесткой как щетка. Да и сложением он пошел не в материно семейство.
Говорили, что он такой в отца, да только как тут проверишь. Фамилия Хендерсон у Софи была девичья. Только не в отца. Я сам мелкий тогда был, но моя мамаша с ним знакома была. И Софи он не бросал, что бы там люди ни болтали. Просто замели его, и всего-то за буханку хлеба — зима тогда голодная выдалась, — ну и загремел в колонии, а оттуда и не вернулся. Люди там пачками мерли, что в самой Австралии, что по дороге. Рики в то время еще и не родился. Мамаша моя рассказывала, отец его был хоть и рослый, но ниже, да притом еще светловолосый, и глаза голубые. А ежели вы сейчас подумали, что он Рики и не отец вовсе, то идите и загляните в глаза мисс Хендерсон. Не шлюха она.
