Помнил я не слишком много, но и мои знания, судя по довольному выражению лица Николая Александровича, были как нельзя кстати. Он лишь спросил:
— Войны с применением ядерного оружия в вашей истории были?
— Слава Богу, нет. По неизвестным причинам, их сочли бессмысленными. Даже придумали страшилку о наступлении ядерной зимы. Запад боялся проиграть, очень боялся.
— Что за ядерная зима?
— Бред сивой кобылы о том, что частицы сажи закроют солнце на десятилетия, и все вымрет как в новый ледниковый период.
— Ну да, а как они объяснили, что пыль не осядет? Мелкодисперсные пылинки будут становится крупнее под действием электростатики, влаги и просто осядут.
— Говорили, что, мол, суперкомпьютер посчитал. Не осядет пыль, так как высоко летать будет.
— Действительно, бред.
— Последний вопрос. Как думаешь, нас таких много?
— Думал, искал, пытался составлять математические модели. Даже с теологами по-тихому общался. В результате пришел к выводу, что нет, не много. Не более двух-трех человек. Слишком жесткие условия перехода, слишком трудно выжить. Я — едва смог. Извини, мне надо бежать, увидимся, Юра.
Николай Александрович в пару глотков допил стакан чаю и стал прощаться. Его шаги быстро простучали по лестнице, гулко хлопнула дверь парадной. До меня донесся приглушенный хлопок закрывающейся автомобильной дверцы, короткий визг стартера. Гость уехал.
Сейчас домою полы и сяду писать письмо Отцу народов. Он далеко не ангел, но жизнь тем и отличается от фантастики, что это не борьба Добра со Злом. В большинстве случаев, это всего лишь выбор наименьшего из зол.
Вера с занятий пришла не одна. По квартире рассыпалась целая стайка ее подружек. Комнаты наполнились веселой суетой и девичьим смехом. У меня изъяли тряпку, накормили кашей с молоком и отправили заниматься. Оказывается, Соколов велел напомнить о моем обещании ректору. Поэтому вместо письма вождю пришлось писать доклад о эффективных методиках обучения.
К ужину квартира сияла чистотой. Даже купель оттерли до нестерпимого медного блеска. Помню, с таким тщанием мы в армии начищали бляхи солдатских ремней. Дружно сели ужинать.
За столом я услышал реплику:
— Вер, а твоему братику точно всего лишь семь лет? У меня тоже есть младший, так он по сравнению с твоим ну просто ребенок. А Юрочка выглядит, как минимум, лет на двенадцать!
— Самой удивительно. Уезжала, оставляла дома нормального ребенка. А теперь рядом со мной вполне взрослый человек, только маленького роста. Серьезный, и почти незнакомый — задумчиво ответила сестра.
