— Ты учишься, хочешь стать модельером, и ты станешь! Я в тебя верю! А я? Чего хочу я? Точно знаю, что шулером не буду, но карты мое второе я, поеду с папаней, посмотрю, что он мне предлагает. Он сказал, что работает в казино, а с его третьесортными фокусами и трясущимися руками в Московских казино делать нечего! Значит есть идея, и я хочу её украсть, если она безопасна. Или просто срублю денег и вернусь обратно, ступеньки мыть. Я думаю меня с удовольствием возьмут обратно. Зарекомендовала я себя хорошо. Жалоб нет?
— Вроде нет! — Выдавила Наташка.
— Значит решено! — воскликнула я. — Еду в Москву. Если папаша решил выводить меня в московский бомонд, значит хоть шмотками разживусь!
С отцом мы встретились в кафе у вокзала. Папенька смотрелся щёголем. Оглядел меня с ног до головы, довольный крякнул:
— Полька, ты просто красотка стала!
— Ага, в этом барахле?
— Ничего с барахлом не проблема, решим вопрос. А вот начинка, высший класс! Королевская стать!
— Хочешь сказать, что вышла из разряда плоскодонок?
— Разумеется, осталось придать тебе лоску. — Папашка ухмыльнулся, — что всё ещё помнишь историю в поезде?
— Я всё помню, — сверкнула я глазами, — и тебя знаю, как облупленного! На криминал не пойду, а попробуешь меня ещё хоть раз под кого-нибудь подложить, я тебе больше не дочь!
— Полечка, так нельзя! Ты вся в мать пошла, та тоже прощать не умела! А пострадала в результате ты!
— Ты не путай, прощение за нечаянный промах и закономерное свинство! Хватит патетики, давай сразу к делу!
— Ты повзрослела!
— Я с тобой повзрослела лет в 7, когда ты первый раз пропал на неделю и продуктов не оставил. Так что не беси меня, а то передумаю!
Папашка кивнул.
— Я сейчас вращаюсь в высших кругах игроков, так сказать элита, — пафосно начал он, прихлёбывая кофе.
— Элита, это пенсионеры с трясущимися руками? — Поинтересовалась я.
— В современном казино, столько аппаратуры, что мышь не проскочит, нет таких ловких рук, которые нельзя рассмотреть на медленном повторе! А если нельзя руками? Будем работать головой!
— Боже мой, сколько громких слов, — вздохнула я. — И как ты ей работаешь? Стучишься об игровой автомат?
— Я понимаю твою обиду!
— Ничего ты не понимаешь! Нет обиды! Ни чего нет! Пустота! Продолжай, давай, а то на поезд опоздаешь!
— У меня два билета.
— Можешь один выбросить. Я больше не Зосонцова, а Воронцова. Поверь, я очень удивилась, когда пришла в паспортный стол прописываться. Мне говорят, девушка, вы что в заявлении написали? Фамилию свою забыли? Посмотрите в свидетельство! Так что сдавай билет.
