кроватью. Ты много работаешь с кошками?
- Нет, - сказал он с печальной улыбкой. - Но когда я был ребенком, на виллах они
были повсюду. Они маячили в окнах, бродили по дворам, некоторые из них даже нашли
работу, составляя дамам очаровательную компанию на гондолах, пока их хозяева
наслаждались живописными видами.
- Гондолах? Ты из Италии?
От его медленной улыбки голова шла кругом, и на мгновение София подумала, что
крайне несправедливо и без того красивому человеку иметь такую улыбку.
- Когда-то был оттуда, - сказал он и, видимо, нашел нужное местечко, потому что
Зора громко замурлыкала. Так громко, что они оба рассмеялись.
- Чудеса никогда не закончатся, - произнесла София. - Ты нравишься Зоре.
- Милое имя. Хотя это напоминает нам о том, что я не знаю твоего имени, а ты не
знаешь моего, но зато я знаю кличку твоей кошки.
София засомневалась, но прежде чем успела струсить, она покачала головой.
- София, - сказала она. - София Чемберс.
- Доминик Берретт.
Он протянул руку, и София приняла ее. Может, он и выглядел как модель, но руки
доказывали, что он не чурался тяжелой работы. В мозолях и жесткости его руки крылась
целая жизнь, полная труда, и София чувствовала силу, текущую по его венам. Она
осознала, что держит его ладонь слишком долго, и смущенно разжала руку.
- Доминик звучит не очень по-итальянски, - услышала она собственный голос, и
Доминик пожал плечами.
- Так и есть, но я уже давно не итальянец. Я приехал в Америку, когда был еще
совсем ребенком.
- Могу только посочувствовать, - сказала София, поморщившись. - Но слушай, эм...
спасибо за спасение, но ты не обязан оставаться. Ты, наверное, направлялся в куда более
интересное место, когда вдруг пришлось спасать мою тупую задницу.
- В твоей заднице нет ничего тупого, - сказал Доминик, и если в его голосе и
звучали нотки флирта, то все они были погребены под видом невинным, как у
новорожденного ягненка. - И ты ошибаешься, если думаешь, что у меня есть масса более
интересных занятий, чем общение с прекрасной женщиной. Я приехал в город по работе, и
скажем так, дела идут не очень хорошо.
- О, мне очень жаль слышать это... погоди, ты только что назвал меня прекрасной?
- Возможно, - невинно отозвался он. - В конце концов, моя мать учила меня всегда
говорить правду.
Смешок Софии оказался легким и неожиданным. Она изумленно прижала ладонь
ко рту и покачала головой.
- Ты ходячая проблема, - выдавила она, и Доминик с усмешкой вскинул бровь.
