все равно завладел ей полностью, заставляя прикрыть глаза. Она хотела лишь этого
мужчину, вот так, навсегда.
Доминик застонал, кончая. Он обхватил ее руками и прижал к своей груди. Было
что-то невероятно интимное в том, как он зарылся лицом в ее волосы, шепча ее имя на
ухо.
София лежала неподвижно, пока напряжение не покинуло их тела полностью, и его
хватка медленно ослабла, позволяя ему медленно перевернуть их на бок. София ощущала
глубинное умиротворение и благость, затопившие ее.
- Спасибо, - тихо произнес Доминик, и она хихикнула.
- Кажется, это я тебя должна благодарить.
Доминик рассмеялся и поцеловал ее бровь поцелуем, скорее сладким, нежели
чувственным.
- Наверное, это добрый знак, - вздохнул он, и прежде, чем София успела спросить,
что за знак, она широко зевнула, чувствуя, как ее накрывает сильная дремота. Она
боролась, пытаясь удержать глаза открытыми, но стресс из-за нападения и спасения, а
потом и то, что они с Домиником только что проделали, взяли над ней верх.
https://vk.com/vmrosland
Она соскользнула в сон. Она лишь смутно осознавала, что Доминик встал, чтобы
избавиться от презерватива, а потом вернулся в узкую кровать, чтобы прижать ее к груди.
На полу, в кармане Доминика, кристалл кварца внезапно засветился ярко-красным,
но никто из людей на кровати этого не заметил.
Глава 6
София спала беспокойно, но так было не всегда. Когда она была моложе, ее мать
говорила, что она спит как камень, ожидающий конца света и никуда не торопящийся. Но
потом ей исполнилось двадцать, и все изменилось.
В ее снах разбивалось стекло, звучали два мужских голоса, такие громкие, что их
можно было назвать лишь боевыми кличами, и она бежала, бежала, бежала. Ладони и
колени разодраны и сочились кровью, но она знала, что должна укрыться. Она будет в
безопасности, если никто не сможет ее видеть. Она знала это. И пока никто не знает ее
местоположение, она в безопасности.
София открыла глаза, совершенно не понимая, почему вдруг проснулась в пять
утра. Сквозь закрытые жалюзи пробивалось немного света, но в остальном помещение
оставалось приглушенного жемчужно-серого цвета. Было бы замечательно, будь она
утренней пташкой, но это вовсе не в ее духе.
Затем она осознала, что рядом с ней лежит мужчина, обнимающий ее, одна тяжелая
рука покоилась на ее бедре, а над ухом раздавался тихий храп. Она застыла, но потом
события прошлого дня нахлынули на нее. Она вспомнила мужчину в переулке и свое
