- О да, пожалуйста...
Его умелые пальцы пригладили темные курчавые волосы меж ее бедер, скользя по
губам, пока София не увлажнилась и начала извиваться от удовольствия. Лишь тогда он
слегка раскрыл ее, обнажая чувствительный клитор.
- О, прошу... пожалуйста, больше, - прохныкала она.
Попкой она чувствовала, насколько он тверд, и нарочно потерлась о него бедрами.
И хоть Доминик зарычал ей в ухо, он ни капли не ускорил своих движений.
- Я дам тебе все, что ты захочешь, дорогая. Просто будь терпелива.
Он кружил пальцами вокруг ее клитора, сначала невесомо, потом с большим
давлением. Удовольствие возрастало и накатывало на нее волнами, заставляя ее бедра
дрожать, ее тело напряглось, вжимаясь в него.
- Мне... мне понадобится время, - пробормотала София, сопротивляясь желанию
спрятать лицо, и ощутила, как Доминик фыркнул.
- Ты думаешь, мне есть дело до того, сколько времени ты проведешь в таком
положении? - спросил он. - Если хочешь, можешь оставаться так хоть всю ночь.
Мысль о том, что удовольствие может растянуться на часы, вызвало у нее прилив
острого желания, и она толкнулась бедрами навстречу его пальцам.
- Не торопись, - сказал он. - Ты же знаешь, я не остановлюсь, пока ты не скажешь.
Движения его пальцев ускорились и слегка усилились, но потом выровнялись. В
ответ София поддалась глубокому первобытному ритму. Дрожь, пробегавшая по ее
бедрам, затопила все тело. Она дрожала и дрожала, и было в этом нечто неизбежное. Она
не могла остановить ощущения, завладевавшие ее телом. Она не могла не поддаться им.
Это было выше ее сил, и мысль об этом одновременно пугала и электризовала. Она
стонала, прижимаясь к твердому телу Доминика и толкалась бедрами навстречу его
пальцам, доводящим ее до исступления.
Она умоляла его прерывистым шепотом. Он говорил ей, что все хорошо, что она
великолепная, ох, такая великолепная, и охренительно сексуальная, и так соблазнительно
извивается под его пальцами. Его слова и горячее бормотание его губ у самого уха довели
ее до предела. Оргазм накрыл ее каскадом, прокатываясь по всему телу и заставляя ее
трястись. Она попыталась сжать бедра, но не смогла, и они остались так же широко
разведены в стороны. Вместо этого она вцепилась в руки Доминика, ища стабильности в
мире, внезапно пошатнувшемся от ощущений.
Он не сразу убрал руку. Вместо этого он лишь замедлил движения, а потом и вовсе
