– Ну, давай хотя бы сделаем звук потише, у меня болит голова и...
– Почему ты это делаешь?
– Что?
– Говоришь о других вещах, когда я говорю о Поле.
– Что бы ты хотел на обед?
– Мама? – в голосе сына звучали слёзы, и она чуть было не сдалась, была почти готова повернуться к пустому месту рядом с Билли, чтобы сказать что-нибудь ласковое, почти готова была отправиться на кухню за молоком. Она знала, что ей было бы не трудно включиться в эту игру. Она уже это делала. И, порою, ловила себя на том, что верит – Пол по-прежнему с ними…
– Мама?
Она отвернулась, зная, что если продолжит разговор, то поддастся убеждениям Билли. Она не могла этого допустить. Прошлым вечером Роджер вернулся домой раньше обычного и застал их за тем, что они разговаривают с Полом. Тогда Роджер установил твёрдые правила. От того, что ты продолжаешь обманывать себя, никому не становится лучше, сказал он.
Мэри вновь повернулась к дивану, к своему старшему сыну, ставшему теперь единственным их ребенком, и сказала:
– Я хочу, чтобы чуть позже ты сходил со мной в магазин. У нас почти закончилось сливочное масло.
Билли уставился на несъеденный пончик.
Мэри подумала, что начинает привыкать к сложившемуся порядку вещей.
Позже, когда обед давно закончился, а пустой день превратился в вечер, Роджер смешал себе мартини и спросил, как прошёл её день. Она ответила, что всё в порядке, и он взял стул и сел напротив неё за кухонный стол. Он больше не носил фиксатор для шеи, но Мэри чувствовала, что боль беспокоит его так же, как раньше. Врач был против того, чтобы Роджер выходил на полный рабочий день, но её муж не был не из тех, кто подчиняется чужим приказам. Похоже, он успел пропустить пару мартини ещё до обеда.
Телевизор в гостиной всё ещё работал. Билли провел перед ним весь день, бесцельно глядя в экран и ни разу не переключившись на другой канал. Теперь он смотрел повтор сериала «Предоставьте это Биверу». Звук по-прежнему был слишком громким. Роджер посмотрел через плечо Мэри в сторону источника шума, и в его лице что-то изменилось.
Она догадалась, что сейчас произойдет.
– Мэри, – сказал он, – почему включен телевизор?
На экране смеялись Бивер и Уолли. «Пожалуйста, Роджер, позволь мальчику остаться». Они должны между собой договориться. Рано или поздно.
Она отвернулась и встала из-за стола. Он вышел в гостиную. Телевизор замолчал.
– Мне не нравится, что ты это делаешь, – сказал он, возвращаясь на кухню. – Ты же знаешь, я не люблю, когда ты оставляешь телевизор включенным в пустой комнате.
