— Она неуклюжа, — раздраженно поморщился Самос, но я не мог не заметить, что в действительности у него не было намерения убивать её.
Мужчина, перед которым она попыталась танцевать, засмеялся над нею.
— Спорим, что её горло будет перерезано не позднее ана, — со смехом поддержал его второй.
Рабыня попыталась танцевать перед ещё одним из гостей, но тот отвернулся от неё, стоило только ей приблизиться к нему, ради кубка паги, наполняемого соблазнительной, полуголой рабыней в ошейнике дома.
— Неуклюжая, и неповоротливая, — покачав головой, проворчал Самос. — А я-то думал, что у неё могли бы быть задатки рабыни для удовольствий.
— Ничего, зато она старается, — заметил я.
— Она понятия не имеет, как это надо делать, — бросил Самос.
— Её тело прекрасно сформировано, — обратил я его внимание. — Это предлагает обилие женских гормонов, а это, в свою очередь, обещает большие потенциальные возможности, способность к любви, чувственности и предрасположенность к рабским удовольствиям.
— Она не годится, — презрительно отмахнулся Самос. — Толку с неё не будет.
— Зато обрати внимание, как отчаянно она пытается понравиться, — указал я.
— Но и не преуспевает в этом, — ответил он.
— У неё есть прекрасное тело, — продолжил я защищать женщину. — Возможно, за гроши кто-нибудь и купит её в качестве кувшинной девки.
— Она бесполезна. В моём доме она годится только на корм слину, — отрезал Самос, и вернулся к ситуации на доске.
Краем глаза я заметил, как некоторые из рабынь, услышавших слова Самоса, испуганно посмотрели друг на дружку. Я не думаю, что они питали столь нежные чувства к своей новой сестре по неволе, прежней Леди Ровэне из Лидиуса, которая ещё совсем недавно, в силу её бывшего статуса, считала себя неизмеримо выше их. Но я также не думаю, что они хотели бы видеть как её живую и кричащую от ужаса и боли, рвут слины. В конце концов, теперь, она была всего лишь рабыней, мало чем отличавшейся от них.
— Танцуй, Ты глупая рабыня, — прошипела одна из невольниц. — Ты что, не понимаешь, что Ты теперь рабыня? Ты что, не никак не можешь поверить, что Ты теперь собственность?
По лицу танцующей невольницы пробежала тень внезапного озарения. Мелькнул её дикий взгляд испуганный взгляд. Совершенно определенно, до этого момента она не думала о происходящем с ней с этой стороны. Конечно же, она принадлежала. Теперь она была собственностью. Её в любой момент могли купить и продать, как тарска, для удоволетворения тех или иных потребностей хозяев.
