Глава 17
— Ждём результата через час, — смех мой вышел явно как у злодея, но на это никто не обратил внимания.
— Боже, что вы опять натворили? — возведя руки к потолку, спросил Егор.
— Пока ничего, — отмахнулась я, отводя взгляд в сторону.
— Пока, — тихо добавила Диана, улыбаясь.
— За что мне такая подруга? — спросил Егор, хмурым взглядом прожигая Мартину.
— Красивая, умная, хитрая и продуманная? — перечислила подруга. — Ох, явно награда свыше!
— Глупая, наглая и злопамятная, — исправил Пьянов, покачав головой. — Явно наказание.
— Да, — согласилась я, — она нам досталась за грехи прошлых жизней.
— Многих, долгих, плохих жизней, — обречено вздохнул Егор и засмеялся.
— Но-но, — запротестовала Диана, клацнув зубами. — Я ангелочек!
— С рожками, — добавил Пьянов.
— Девочка-ромашка, блин, — засмеялась я, поддержав Егора.
— А вот с последним я не соглашусь, — важно покачав головой, ответила Диана. — Я девочка-розочка. Милая и нежная, но с шипами.
— Кактус с цветочком, в итоге, — поправил Егор, смотря на Диану таким взглядом, что можно было подумать, что она психически больна.
— Конечно, — заворчала подруга, разводя руками. — О, Ахиева вышла.
Мы моментально обратили внимание на дверь женского туалета, из которого выходила Юля, убирая «свой» крем в сумку. Да, наш план сработал! Ну, что ж, Ахиева, держись…
— Долматова, — раздался возглас моего злобного учителя, — вы должны быть на репетиции, где вас носит?
— Она маленькая, вот ветром и унесло, — вступилась Дианка за меня, но учитель одарил её таким взглядом, что она сразу умолкла.
— Пусть этим же ветром и занесёт обратно, — злым голосом добавил Павлин, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов.
— Я полетела, — поцеловав подругу в щечку, я убежала к своему классу.
На репетиции я думала только о том, что будет с Юлией, но это не отвлекало меня от занятий. Больше такой ошибки, как раскрытие эмоций, я допускать не буду, ведь никогда не знаешь, с какого бока нанесут удар.
***
Прошел час, и мы с Дианой, встретившись около женского туалета, ожидали нашу жертву.
— Где она? — прошипела я устало. Юля никак не хотела появляться в поле нашей видимости.
— Вот, — подруга оборвалась, не закончив, и указала пальчиком в сторону Ахиевой, только что вышедшей из кабинета.
Оттенок лица нашей жертвы был иссиня-зелёный, местами красный, в общем, холст художника. Как же я люблю краску и химию!
— Я в полном ауте, — прошептала я, изумленно глядя на Юлю, которая только гордилась вниманием.
