— Захватишь ты свой мир позже, — рыкнула Вероника.
— Поменьше пафоса, оскала, — поэтично начала я, — поменьше блядства, потаскух. Тогда, быть может, мир наш станет лучше? А может раем станет он…
На мои стихи внимания никто не обратил, лишь только хмыкнули эпично. Вероника тоже промолчала, понимая, что в потасовку ввязываться со мной не стоит. Так как особой силой я не обладала, то всегда давила морально, а это больнее.
— Что ж, — тяжело вздохнула, — если вы не хотите слушать мою поэзию, то просветите, ради чего мы здесь собрались. В тишине постоять я и дома могу.
— А, Георгий Леопольдович просил собраться для того, чтобы обговорить наш танец в конце года, — повествовал староста группы, Миша.
— Стоп, — замотала я головой, — в этом году актёры выступают, а мы в следующем!
— Всё поменялось, — раздался голос учителя из-за моей спины.
Мы обернулись, уставившись на учителя. Он плавной походкой подходил к нам. А по виду и не скажешь, что этот человек танцует лет так двадцать.
— Дело в том, что в этом году выступают и актёры, и хореографы, и певцы, и далее по списку, — объяснил нам Георгий Леопольдович.
Открыв танцевальный класс, учитель прошёл вперёд гордой походкой. Павлин самовлюблённый, блин! Фамилия, кстати, у него была подходящая — Павлинов.
— Но, мы, же не успеем подготовиться, — разумно вставила я.
— Профессионалы могут всё, Долматова! — фыркнул учитель.
— Что вы, Георгий Леопольдович, — сладко запричитала я, — я же сейчас не о себе, это я о Веронике! Как же она справится с такой нагрузкой.
Вероника покрылась красными, от возмущения, пятнами. Смотри, не лопни, деточка!
— Мне кажется, что она справится, — влюблено улыбнулся Павлин.
— Когда кажется, креститься надо, — буркнула я.
— Это очень большая физическая нагрузка, — начала наша дипломатка Соня, — нам и наш номер надо поставить, и ещё концертный.
Все её мольбы и просьбы крушись о скалы, ничего не помогало. Павлин утверждал, что это приказ начальства и его оспаривать нельзя.
— А может, вы другую группу возьмёте? — предложила последний довод Соня.
Все скрестили пальцы, молясь, чтобы пронесло. Чтобы, павлин одумался и взял другую группу.
— Но, — мы рвано выдохнули. Не помогло, — здесь же учиться Вероника.
Всё, я её убью. Молись, детка, чтобы ты умирала сладко и быстро. Хотя, тут тебя даже мольба не спасёт.
— Ой, — засмущалась она, — конечно, мы всё сможем.
Бдыщ. И этой дурры уже нет. Ладно, она, конечно, есть, но ненадолго.
— Тогда, — Соня предприняла новую попытку, — вы возьмёте другую группу, а Веронику поставите там главную?
