Наверняка она бы закончила свое выступление, если бы не сбой в аппаратуре, которое выключило играющую фанеру девушки. Юлии стыдливо выбежала из зала.
— Как с такими данными она могла вообще здесь учиться? — послышался возмущенный вопрос в толпе.
— Деньги, в этой жизни все решают деньги, — с усмешкой ответили спрашивающему человеку.
Остальное время провождения длилось очень долго. Я, нервничая, ходила из угла в угол, постоянно проверяя телефон. Тимофей так и не был замечен в зале, так что я оставила попытки его выглядеть там, и ушла в гримерную комнату, которая полностью опустела.
Мои нервы то подводили меня своей нервозностью, то удивляли своим состоянием покоя. Я прыгала то на месте, то оттачивала движения, даже чуть не уснула, но все равно время текло ужасно медленно.
Я уже было подумала, что сегодня точно не выступлю, когда в мою комнату вошла женщина с листом, и громко провозгласила, что сцена сердечно просит появиться на ней некую Татьяну Долматову, студентку четвертого курса академии искусств, обучающуюся на факультете хореографии.
Мои коленки моментально затряслись, не желая двигаться и нести меня на сцену. Захотелось тут же отмотать время назад, но, к сожалению, этого сделать было нельзя и я, тяжело вздохнув, вышла из гримерной комнаты.
За кулисами Диана меня крепко обняла, желая удачи, на что я слабо пошутила, и вышла на всеобщее обозрение.
Когда я стояла в толпе я даже не представляла, сколько здесь народу, но выйдя на сцену, обомлела.
Так, Таня, отставить панику. Просто нужно представить, что я танцую в клубе. Закрыть глаза и начать.
Мелодия плавно зазвучала в просторном зале, обволакивая все пространство, заставляя каждого человека, находящегося в этом помещении, утихнуть и смотреть только на сцену. Только на меня.
Плавные движения рук подстраиваются под темп мелодии, то ускоряясь, то замедляясь. Постепенно в танец включилось тело и ноги, и теперь я вся была в танце.
Каждое движение было окутано той эйфорией, которую я ощущала от человека, что не пришел на мое выступление.
Я быстро отмела все мысли, которые легко могли просочиться в тело, выплеснуться наружу через движения, обнажиться перед тем, кто этого видеть не должен.
Это лишь мой момент, в который я отдам частичку свой души в пустоту. Это теперь лишь мой момент, когда мое тело полностью отдается пустоте. Это теперь лишь мой единственный момент, когда не остается ничего, кроме того, как отдаться пустоте, а не любимому человеку.
