Я старалась сохранять внешнее спокойствие, не ударить его.
- Вы очень добры, но мы вынуждены отказаться.
- Отказаться? – он моргнул. – Отказаться? Как можно отказаться?
- Нам есть куда идти. У нас есть родня на севере. Нас ждут. Маме станет лучше, и мы уйдем. Это меня и тревожило, что мама болеет и задерживает нас. А не то, что мы одни.
Его брови поднимались все выше с каждым моим словом, а потом он оскалился.
- Ты никуда не уйдешь, потому что еще не вернула долг. Шесть флоринов.
- Я… - начала я, но Анвин прервал меня, и теперь он говорил жестоко и со злобой:
- Я… - передразнил Анвин высоким голосом. – Что, Эррин? Еще отговорка? Еще находчивое возражение?
- Я… - меня оставили слова из-за страха, я впервые его боялась, и язык не слушался.
- О, говори уже, - он склонился, слюна брызгала мне на лицо. – Утром ты так складно говорила. Где теперь умные слова? А? Уже не парируешь? Не возражаешь? Где мои деньги, Эррин?
- Вот, - вдруг вернулся Сайлас из-за угла и протянул руку к Анвину, что повернулся к нему. Я раскрыла рот. Он вернулся. Вернулся. – Сколько нужно?
- Я здесь из-за ее долга, а не твоего, кем бы ты ни был, - оскалился Анвин, я смотрела на Сайласа. Я не успела прийти в себя, а худой Сайлас встал между мной и Анвином, словно хотел оградить меня.
- Шесть флоринов, как я слышал? Конечно, - и он улыбнулся Анвину так широко и ярко, что я бы никогда не подумала, что он так может. А он сунул горсть монет Анвину, и тот удивленно принял деньги. – Вот. Все оплачено.
Мы стояли в потрясенном молчании, никто, казалось, не верил в произошедшее.
- Сними капюшон, - вдруг рявкнул Анвин. – Кто ты? Покажись.
- Если позволите, я бы оставил капюшон, - спокойно сказал Сайлас. – Я получил сильные ожоги в пожаре пару лет назад. И не все они зажили. Страшное зрелище.
Анвин ему явно не поверил.
- Уверен, я видел и хуже, - он попытался сорвать капюшон, Сайлас отпрянул, а я судорожно вдохнула.
- Не думаю, - вдруг голос Сайласа зазвучал опасно, угроза стерла все спокойствие.
- Где твои документы? – прорычал Анвин. – Откуда ты? Ты и звучишь не как трегеллианец. Что ты здесь делаешь? Как связан с ней?
- Он друг семьи, - сказала я, и Сайлас в этот миг сказал:
- Кузен.
Моя кожа снова пылала, но это было не сравнить с лиловыми пятнами, что появились на щеках Анвина, а потом растеклись по его лицу.
- Хотя я всегда думала о нем, как о кузене, - сказала я быстро. – Мы росли вместе. Это к его семье на севере мы уйдем. Он поможет нам собраться. И проводит, когда маме станет лучше. Так ведь? – я просила его каждой клеточкой подыграть мне.
