А теперь он стек по стенке у окна вниз и мычал. От страха, от жалости к бедняжке, от недоумения и собственной трусости. Только в компьютере, в играх, он мог кромсать врага налево и направо, погибать и восстанавливать свои силы аптечками. Там он был смел и меток. А здесь…
Сергей снова поднялся на ноги, заставил себя отогнуть тюль. И увидел только зад ордынца, совершавшего насилие над пленницей. Открытая дверь, разбитое стекло, копье рядом.
– Вот сука! Добрался-таки до телки. Серый… Серега, чего стоишь? Иди и кончи этого ублюдка. Иди и убей его.
Еремин даже сжался от своих же слов. Это он сказал? Это его мысли вслух? Кошмар!
Парень долго стоял в нерешительности. Прятаться дома до последнего или… все равно прятаться. Мозг свербила одна мысль – спасайся сам, ибо скоро и до тебя доберутся. А душа сопротивлялась – на улице мучитель издевался над беззащитной женщиной, и никто не мог помочь ей. Никто!
А я? Резинка от презерватива, что ли? Я мужик! Я боец, в натуре. Я…
И он пошел.
Навстречу судьбе.
* * *
Спустя три дня квартал, в котором жил Еремин, мог выдохнуть – на улицах стало спокойнее и тише. Геймер, вооружившись трофеями, потерял покой и ночами бродил по дворам и переулкам в поисках врага. Находил его и мочил, мочил, с особым рвением, без всякой боязни. Ту девушку он спасти не успел – чужак-насильник задушил ее, перестаравшись в борьбе. Сергей жестоко наказал убийцу, порубив его в капусту подобранной саблей. Цвет и наличие крови вызвали злость, негодование овладело им, руки чесались рубить и пронзать этих гадов, покусившихся на его родной город. Из кроткого тихого геймера он превратился в смелого сильного бойца. А уж найденный среди двух трупов фашистов, заколотых копьями промчавшихся степных всадников, автомат придал уверенности и бесстрашия. И Серега стал партизаном.
Порою жители окрестных домов, прятавшиеся по квартирам и боявшиеся высунуть носы наружу, слышали короткие очереди из автомата. Это Еремин прочесывал улицы родного квартала в поисках противника. Неважно, кто ему попадался на пути, тевтонцы, закованные в латы, пьяные наполеоновцы или дико верещавшие кочевники, пули его МП-38/40 настигали любого чужого. Потом Сергей начал привлекать народ к вылазке наружу, зазывать наиболее осмелевших мужчин на улицу. Чтобы накормить и напоить своих земляков, обеспечить семьи, ютящиеся по квартирам затемненных домов, продуктами и питьем. Одному ему справиться с объемами работы было невозможно, но все больше и больше людей стало выбираться из подъездов, включаться в общий аврал. Под неусыпным надзором парня-автоматчика. Его хвалили, благодарили, слушали. Он благодушно раздавал товары первой необходимости людям, подсказывал, помогал. И все время был начеку – никоим образом враг не должен был посягнуть на жизни его земляков.
