— Ты свихнулась! Я не знаю что твориться в твоей голове, но это просто за пределами понимания нормального человека! — Женя мерил шагами маленькую комнату.
— Я не хочу жить. Как я выжила?
— Ты сумасшедшая? Он умер и это его судьба, какого черта ты заголяешь себя в гроб? — он оперся руками о железные пруты кровати в ногах. — Идиоты психологи говорят что у тебя затяжная депрессия, а я думаю что у тебя хрень какая то собачья в мозгах! Думаешь перерезать вены это выход? — в его глазах я видела только осуждение. Я и не надеялась на понимание. — Запомни девочка, так делают только слабаки. Эгоисты, которым совершенно фиолетово на всех остальных. Ты о матери думала в тот момент когда делала это? А отвечу тебе. Ни черта ты ни о ком не думала. Есть только ты и твое горе.
— Заткнись! Да, мне плевать на всех. Ты понятия не имеешь какого это просыпаться от удушья, какого это чувствовать себя потерянной. Какого это каждый день видеть его во сне. — на последних словах мой голос сорвался. Они никто не понимали. Считают меня эгоисткой? Но эта жизнь сделала меня такой.
— Ты хоть знаешь что было с твоей матерью, когда она нашла тебя всю в крови? — тихо спросил он. И я только сейчас заметила как ему плохо. Реально плохо и, возможно, я виновата в этом больше чем думаю.
— Когда она нашла меня? — не поднимая глаз, спросила я. больше всего я не хотела чтобы свидетелем моего суицида становилась мама.
— Почти сразу. Она услышала вскрик из твоей комнаты. — он устало потер виски, и присел на диванчик. — Зачем? Зачем ты это сделала?
— Мне трудно жить. Проще умереть. Я должна была умереть.
— Ты ложишься в психушку, поздравляю. — о чем он говорит?
— Какая психушка?
— Психологическая лечебница № 143. Они считают что твой суицид может повториться, из-за нарушений твоего психологического состояния. Такие поступки не забываются бесследно. Они так же выяснили, что ты уже попадала в больницу с порезами на руках. — я закрыла лицо ладонями.
— Уходи. Я так понимаю ты все сказал. Призираешь меня? Твое право. Прошу, уходи. — он встал, и направился к двери. — И сделай мне одолжение, — его рука замерла на дверной ручке. — Не пускай сюда маму. — он ничего не ответила, и быстро вышел. Так даже лучше. Завернувшись в одеяло, я повернулась на правый бок, и уставилась в окно, где моросил мелкий дождь.
* * *
— Ну давай, расскажи своим подругам, как обстоят дела на личном фронте?
— Почему вас так интересует моя личная жизнь? — расставляя лак для волос, улыбнулась я.
