— С тобой все хорошо? — я устало тру рукой свой лоб, пытаясь сосредоточится.
— Все хорошо, мне нужны мои таблетки, Евгений.
— Ты всегда была такой худой или твое нынешнее положение так тебя подкосило? — он усаживает меня на табурет и подходит к висящему на стене ящику. У меня складывается впечатление, что он уже очень часто бывал здесь, и знает каждую трещинку в этой квартире.
— Как давно вы вместе? — тихо интересуюсь я.
— Я познакомился с ней три недели назад. Две из которых она провела рядом с тобой. — он ставит стакан с водой и две таблетки на стол, я выпиваю их.
— Простите за неудобства. — бубню я.
— Когда ты последний раз ела? — его серые глаза настороженно смотрят прямо, от чего я начинаю вертеться на стуле. Он красивый. Черные волосы, прямой нос, резко очерченные скулы. Маме повезло с ним.
— Как то не до этого было. — я равнодушно подала плечами. Женя покачал головой и подошел к холодильнику.
— Вы с нами живете? — спросил я, когда он без труда отыскал сковородку и поставил ее на газ. Он нарезал ветчину и отправил ее на сковороду.
— Откуда такие мысли?
— Даже я путаюсь где у нас сковородки лежат. — мой голос был безэмоциональным, наверное, препарат начал действовать.
— Я не живу с вами, но готовил здесь не один раз. — он активно разбивал яйца на сковороду, попутно нарезая салат.
— Вы повар?
— А ты наблюдательная. — улыбнулся он.
— Яичница, наверное, слишком мелко для вас. — заметила, что даже сейчас, я не перестаю думать о Саше. Сама я не любитель готовить, и все время готовил он. Точно так же, еще несколько недель назад он стоял на его месте и помешивал картошку. Дурацкие успокоительные, почему они не действуют? Я начинаю тихо всхлипывать. Евгений разворачивается ко мне и медленно подходит.
— Ты чего, плачешь? — он приобнял меня за плечи, а я окончательно разрыдалась.
— Он тоже готовил мне.
— Тебе нужно привыкать жить без него. — я усилено замотала головой.
— Не хочу, не могу!
— А куда ты денешься? Все это уйдет.
— Как любовь может пройти? — я поднимаю заплаканные глаза, а он просто отворачивается и продолжает готовить.
— В этом мире проходит все. Ты не единственная кто страдает. Люди умирают десятками, тысячами. И мы просто должны двигаться дальше. — я мучительно закрыла глаза. Двигаться? Я не хочу никуда двигаться, я застыла. Сейчас в моей жизни нет никакого движения. Я живу одним и тем же днем. Днем, его смерти. Евгений ставит передо мной большую тарелку с яичницей и салат. Меня подташнивает при виде еды.
