Это было лишь началом.
В понедельник одноклассники с трудом узнали Машу. Повзрослевшая, похорошевшая, с умело наложенным макияжем, она вошла в класс походкой королевы. Когда они с Катей, обложившись книгами, сидели в библиотеке, подруга не удержалась от комплимента:
– Тебе это явно пошло на пользу! Выглядишь просто потрясно!
– Все как всегда, – заскромничала Маша.
– Не все! Ну, колись, как прошло?
– Сказочно! Восхитительно, потрясающе, неповторимо! – Маша сияла счастьем.
– Я требую подробностей! – приставала Катя.
Но тут Машины глаза сузились. За дальним столиком сидел Стас в компании Вики из параллельного класса. Они шептались и хихикали.
Катя проследила за ее взглядом:
– Офигеть, да? Стас подцепил девчонку!
– Я не представляла их вместе, – пробормотала Маша. Вообще-то ее давно достали попытки Стаса за ней ухаживать, но сейчас она ощутила болезненный укол ревности. Нет, даже не ревности – чувства собственности, когда чужой человек зарится на твое имущество.
У Маши резко испортилось настроение. Она была равнодушна к Стасу, но вид этой довольной парочки ее откровенно бесил. Да и вообще, сегодня с утра ее раздражало слишком многое…
На уроке литературы Алла Сергеевна объявила, что завтра старшеклассники будут вести уроки у малышей. Среди избранных ею «заместителей» оказалась и Маша Аверина. Был назван и Дэн, но он почему-то не пришел в этот день в гимназию.
– Тема урока – на ваш выбор, – сказала директриса. – Поговорите с малышами о будущем, о литературе, о спорте, – главное, чтобы было интересно.
– А ты о чем будешь говорить? – спросила Катя.
– Понятия не имею, – фыркнула Маша. – Я вообще не хочу проводить урок!
– Ты что, Машк! Гордиться надо, что тебя выбрали!
– Большая честь, блин! Куча орущей малышни на мою голову!
Катя удивилась. Таких слов – и таких до сих пор незнакомых интонаций – она от Маши еще не слышала.
***
Кира и Полина ехали на лошадях вдоль реки. Кира оказалась замечательной слушательницей, и Полина охотно рассказывала ей о своей жизни, посвященной конному спорту. С юности она была профессиональной спортсменкой, а выйдя в отставку, вместе с мужем открыла эту конюшню. Жизнь без лошадей она себе не мыслила, а ее любимцем был жеребец по имени Ветерок, на котором она сейчас и ехала.
– Вы, наверное, счастливы здесь? – спросила Кира. – Вдвоем, в окружении лошадей…
Полина отвернулась, пытаясь скрыть слезы, выступившие на глаза. Да, они были счастливы, пока болезнь Матвея не перечеркнула это счастье. Отвернувшись, женщина не заметила, как глаза Киры налились дьявольским огнем, и Ветерок, испуганно всхрапнув, рванул вперед, не разбирая дороги.
