– Гибсон. – Удивленное выражение на его лице говорило о том, что он вспомнил о собаке только сейчас.
– Был миллион вещей, которые я в тебе любила и которые не были связаны с музыкой.
Зеленые глаза Айана буквально впились в нее, и грудь Бри сжалась, словно он сдавил ее руками.
– Тогда почему ты ушла?
Она сглотнула:
– Я не ушла, Айан. Это ты ушел от меня. Ты сделал это не специально, но потеря музыки изменила тебя. День за днем Айан, которого я знала, исчезал, и не было никакой возможности вернуть его.
– Я остался, Бри. Я все такой же.
– Докажи. Докажи мне, что внутри руководителя «СпинТракс» живет тот мужчина, которого я любила. Который готов на все, лишь бы я улыбнулась.
Бри встала и, дойдя до кладовой, где лежала гитара, взяла ее и принесла ему.
Айан колебался. Он стиснул зубы, мускулы на шее и спине напряглись. Он скользнул взглядом по гитаре, но не потянулся к ней, переживая внутреннюю борьбу, суть которой Бри не понимала.
– Тогда сделай это не для меня, Айан. Мы уже давно не возлюбленные, и ты ничего мне не должен. Ты должен себе. Сделай это для себя. Сыграй на своей гитаре. Напиши новые песни. Ты, возможно, поймешь, что дать жизнь своей музыке – совсем не так болезненно, как оставить ее умирать в душе.
Ее слова заставили его потянуться и взять гитару. Айан перекинул ремень через плечо и на мгновение заколебался:
– Что мне сыграть?
– Что хочешь, Айан. Я лишь хочу поймать момент.
Бри отступила на несколько шагов и, взяв камеру, принялась регулировать настройки. Раздались знакомые ноты мелодии о Канзасе. Это была одна из лучших песен Айана. Он начал петь, великолепный баритон наполнил огромную гостиную. Бри присела, чтобы сделать первые снимки. Она поймала его точно в кадр, но вместо того, чтобы нажать на кнопку, просто смотрела. Глаза Айана были закрыты, пальцы искусно перебирали струны. Он пел необыкновенно эмоционально. Бри растрогалась.
Она сделала всего несколько снимков, боясь прервать его. Забавно, если учесть, что она заставила Айана взять гитару, потому что хотела сфотографировать его за игрой. Где-то на середине песни Бри уронила камеру на колени и стала просто слушать.
Финальные ноты разнеслись по гостиной, и наступила тишина. Дом внезапно показался опустевшим. Бри ждала, что, удовлетворив ее просьбу, Айан немедленно отложит гитару, однако он продолжал держать инструмент. Его пальцы обхватили гриф, ладонь гладила мягкое дерево.
Наконец он сказал:
– Спасибо тебе.
