Я чувствую мощный прилив гордости и похоти от одной мысли об этом. Потребность обладать ею становится намного сильнее прежнего, но я помню каждое слово Вэктала. «У людей ритуалы спаривания не такие, как у нас». Возможно, это — один из них. Возможно, я, неправильно понимал поведение и жесты моего человека. Возможно, она не отталкивает меня от себя — может, это просто такой способ, так она дает мне понять, что заинтересована. Один из шагов в направлении ритуала ухаживания.
Я снова начинаю жестче ласкать свой член, когда ее веки, подрагивая, открываются, и ее влажные, блестящие пальцы выходят из ее влагалища. В немом оцепенении моя пара наблюдает, как я зажимаю свой член, и опять же, я представляю себе, что она ближе, настолько близко, что могу чувствовать ее дыхание на своей коже. Она все еще наблюдает за мной, и в этот момент мне хочется предъявить права на нее, чтобы она знала, что я делаю это для нее. Мой член, мой кхай, мой резонанс — все это теперь принадлежит ей.
Ей.
Когда-то она называла свое имя, и оно крутится у меня на кончике языка. Как раз сейчас я его вспоминаю. «Лиз».
И не забываю произнести его, когда кончаю.
ЛИЗ
Ну… это было запредельное бесстыдство.
Я не ожидала, что он застукает меня, ласкающей себя. Стонущей его имя? Это только удваивает унижение, что приводит меня в бешенство, и я начинаю мастурбировать в качестве преднамеренной демонстрации собственной независимости. Чтобы показать ему, что он не владелец моего тела, как он считает. Эта вошь мне не начальник.
А что сделал он? Мигом выхватил свой огромный член и кончил за компанию.
Самое худшее? Это было потрясающе сексуально. Вид того, как эта огромная рука ловко поглаживает вверх-вниз его длину, дал мне понять, как именно ему нравится, когда к нему прикасаются. Добился, что я стала более влажной, чем когда-либо прежде.
В этом я виню вошь. Я должна быть потрясена. Мне нужно было прекратить прикасаться к себе в тот момент, когда он застукал меня. Вместо этого, на взаимной основе мы совокупляли самих себя до безумия. А сейчас я откидываюсь на спину, тяжело дыша и чувствуя себя измотанной. Его семенем забрызган весь пол пещеры, и он с вызовом в этих своих светящихся синих глазах смотрит прямо на меня.
Я сворачиваюсь на одеялах, укрывая ими свои ноги.
— Если думаешь, что я стану это убирать, то подумай-ка еще раз.
Однако это напоминает мне, что моя рука влажная от моих собственных соков, и я не хочу вытирать ее своей хорошей чистой одеждой — не после купания в течение всех этих недель в своих собственных нечистотах.
