В декабре Николаев, его бывшая жена и еще несколько человек, обвиненные в прямом соучастии, были расстреляны. Если до убийства Кирова Сталин еще колебался в выборе линии по отношению к старым большевикам, то теперь он убедился, что, так как они в большинстве своем враждебны ему, настало время проявить твердость. Следуя своей логике, он считал так: все они сформировались в условиях борьбы против царского режима, в подполье, и их деятельность была преимущественно разрушительной. Они и настроены были неизменно оппозиционно, и склонны были к критике складывающихся порядков. Поэтому Сталин посчитал, что им уже не место в партии.
Убийство Кирова явилось очень хорошим поводом для решительных действий, которым необходимо воспользоваться незамедлительно. А тут еще ему был подготовлен материал, свидетельствующий о наличии сети заговоров, нити которых тянулись к Троцкому. По всей стране репрессии усилились.
Не буду развивать здесь мысль о «еврейском следе» в мировой политике, о тенденциозном отношении Сталина к евреям, равно как и подробно описывать усилия Генриха Ягоды и Николая Ежова по ориентированию Сталина в этом направлении. Сошлюсь только на такой факт: Каганович предлагал Сталину обнародовать данные о еврейском происхождении Ленина. Сталин отклонил такое предложение. 5 ноября 1934 года ЦИК и СНК СССР было принято постановление «Об Особом Совещании при народном комиссаре внутренних дел СССР», наделившее этот орган правом применения внесудебных репрессий к любым гражданам, кого НКВД причислял к категории общественно опасных лиц. Идея создания внесудебных органов расправы для рассмотрения дел арестованных без суда, так называемых троек, была предложена тоже Кагановичем. И через месяц карательные органы советского государства получают новую поддержку.
С 1 декабря резко возросло значение НКВД. Комиссариат стал еще быстрее численно расти. Его полномочия заметно расширяются. Органы НКВД с тех пор становятся вровень с партийными органами. Пройдет какое-то время, и они начнут заслонять партийные органы. А потом и совсем выйдут из-под контроля. Это произойдет года два-три спустя, когда Ежов по указанию Сталина подготовит зловещий приказ № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и др. антисоветских элементов» (от 30 июля 1937 года).
По этому позорнейшему для нашей страны документу уже предусматривались «контрольные цифры» по репрессируемым (отдельной строкой планировались расстрелы). И, как и следовало ожидать, такое «планирование» привело и к «встречным планам», и к рвению подлых людей по их выполнению и перевыполнению. Рапортовали как о трудовых победах. Тот же Хрущев запрашивал у Сталина повышение «лимита на расстрелы». Если под репрессии «чрезвычайных троек» первыми попали уголовники-рецидивисты, то далее круг репрессированных расширялся.
