Сын отвечает с неохотой: «Пап, ну сам посуди, из Лондона в Сибирь… Я что, революционер, чтобы меня в ссылку отправлять?»
Отец: «Ну хорошо, не хочешь в Сибири, давай в Москве. Мы здесь банчик приобрели, там надо менеджмент выстроить и тоже интегрировать в нашу группу. Возьмешься?»
Сын: «Пап, после Великобритании сидеть в России? Не солидно…»
Отец: «Хорошо, сынок, за границей тоже есть дело. Мы приобрели рудничок в Африке. Надо бы его модернизировать и запустить в эксплуатацию. Как тебе задачка?»
Сын задумчиво: «Пап, ты говорил, что мы с тобой партнеры?»
Отец: «Конечно, сынок!»
Сын: «Пап, тогда выкупи мою долю».
Справедливости ради стоит сказать, что этот анекдот можно отнести не только к российской ситуации. Однако мы будем говорить о той стране, в которой живем.
Кто будет владеть рабочим местом, на котором станет работать мой ребенок?
Этот вопрос переводит всю проблематику наследования бизнеса из сферы «чисто конкретной» семьи «чисто конкретного» собственника в сферу общественно значимую. Я становлюсь стейкхолдером этого процесса. Если бы речь шла о наследовании имущества, дело можно было бы считать «чисто семейным», но с бизнесом все иначе.
В корпоративном управлении различаются понятия shareholder (владелец доли в капитале компании, акционер) и stakeholder (стейкхолдер – заинтересованное лицо. В отличие от первого этот термин перешел в русский язык как есть). Корпоративное управление строится в интересах первых, но с учетом интересов вторых.
При чем здесь корпоративное управление?
Нередко это приходится слышать от собственников (совладельцев) частных непубличных компаний, особенно компаний среднего бизнеса. «Мы же не корпорация и вряд ли ей будем» – стандартный аргумент.
Верно, стереотипное понимание корпоративного управления относится к публичным компаниям. Под публичными понимаются те компании, акции которых обращаются на бирже. Второй стереотип следует из первого: поскольку на бирже, как правило, обращаются акции достаточно крупных компаний, то корпоративное управление – это дело крупных компаний. И даже если компания не публичная, но планирует в будущем IPO, ей может потребоваться корпоративное управление для перехода в публичный статус.
Стереотипный вывод из такого стереотипного представления: если компания не собирается становиться публичной («не хочет») или если она недостаточно крупна, даже если хочет стать публичной («не может»), то корпоративное управление таким компаниям не нужно. Публичных компаний в России десятки, крупных (годовой оборот свыше 150 млн долл.) – сотни, а средних (оборот от 10 млн долл.) – тысячи. Получается, что владельцы большинства российских компаний, составляющие класс предпринимателей, считают, что корпоративное управление не для них.
