Порез.
Порез.
Ещё раз.
Порез.
Порез.
Ещё раз.
Грязная. Девчонка.
Ты. Не. Чистая.
Ты. Никогда. Не. Будешь. Достаточно. Чистой.
Мысли играют в пинг-понг в моей голове, ударяясь о стены моего разума с резонирующей ясностью. Моя грудь сжимается, сердцебиение ускоряется, и я начинаю задыхаться, зажмуриваясь, чтобы ничего не видеть перед собой. Один из навыков преодоления трудностей, о котором я узнала в клинике, тут же вступает в игру, и я цепляюсь за него изо всех сил, вытягиваю свои руки перед собой и упираюсь в стену из белого кафеля перед собой. С опущенной головой и открытым ртом, я держу свои глаза закрытыми и начинаю обратный отсчёт от ста. Каждая цифра сопровождается горячим влажным воздухом, который достигает лёгких. Постепенно зуд отступает назад в лабиринты моего сознания, и здравомыслие занимает его место. Ну… моя версия здравомыслия. И, несмотря на то, что сейчас становится немного спокойнее, стук моего сердца продолжает биться с той же скоростью. Надоедливый звук, похожий на бум, бум, бум, бум, который настолько громкий, что слышен в ушах.
А затем я слышу: «Время вышло, Эйли!». И следующее, что я слышу, это стук, исходящий от двери ванной. Я не готова уходить отсюда, ещё нет. Я не готова отказаться от этих нескольких заветных минут уединения, но я прекрасно знаю, что произойдёт, если я этого не сделаю, поэтому поднимаю руку к серебристому крану и выключить его. Любая проблема с моим участием, последнее, что мне нужно. Вся мокрая, я выхожу из ванной и тянусь к большому белому полотенцу, висящему на вешалке. Оно слишком большое, наверное, в два раза больше меня, но оно мягкое и хорошо впитывает влагу. Свежий, чистый запах мягкой ткани возвращает меня в реальность, пока я вытираю себя. Нет необходимости задерживаться надолго. Нет необходимости, чтобы полотенце прикасалось к тем местам, о существовании которых я хочу забыть. Когда с вытиранием покончено, я обматываю полотенце вокруг тела, и нагибаюсь, чтобы подобрать свою грязную одежду, которая валяется на полу. Выходя из комнаты, я бросаю её в бежевую плетеную корзину, которая служит для сбора грязного белья. По привычке высовываю голову и смотрю в сторону двери, убеждаясь, что серебряный замок находится в вертикальном положении. Тот факт, что она надёжно заперта, даёт мне чувство свободы, поэтому я спокойно перемещаюсь по комнате, которая является моей вот уже как девять лет. Тут ничего особо и не поменялось с тех пор, как Беннеты впервые привели меня сюда, чтобы я жила с ними.
