— Привет, — Реджина встречает его с натянутой улыбкой, нарушая неловкое молчание, возникшее с его приходом, — добро пожаловать в группу.
Он ничего не говорит в ответ, только протягивает ей сложенный листок бумаги и идёт дальше. У него медленная, ленивая походка. Неторопливо, словно само время должно подстраиваться под его грацию. Я быстро отвожу взгляд, когда он проходит мимо меня. Не хочу быть пойманной на том, что смотрю. Его ненависть, привлекает меня ещё больше, вместе с этим принося страх. Напряжённость пронзает мой позвоночник, когда он плюхается на сиденье рядом со мной. Из-за пота на моей коже, я одновременно ощущаю и холод и тепло. Следующий час и пятнадцать минут сладко невыносимые. Пытаюсь сосредоточиться на рисунке, что становится всё труднее сделать, и я не могу преодолеть это. Я вижу его уголком глаза, но не очень хорошо. И когда я приказываю себе не смотреть, желание сделать обратное, настолько сильное, что мне трудно бороться с ним. Я немного поворачиваю голову и скольжу взглядом по чертам его лица. У него широкий лоб и низко посажены брови над дремлющими глазами. Когда он спит на него легче смотреть. Я изучаю его квадратную челюсть и ямочку на подбородке, которая ведёт к мрачной линии его рта. Небольшой белый шрам, заметный только вблизи, тянется к уголку его нижней губы. На его носе виднеется небольшая горбинка, но это едва портит его мужскую красоту. У него высокие острые скулы и тёмные ресницы, соответствующие цвету его волос. Они выстрижены по бокам, а верхнюю часть он собрал в небольшой хвостик. Мои глаза возвращаются к его рту, если быть точнее к шраму, и в этот момент, когда мне становится интересно, откуда он у него появился, Реджина объявляет, что занятие окончено.
— Ладно, ребята, буду ждать вас на следующей неделе. Хорошо позанимались сегодня.
Я не знаю. Я была занята разглядыванием своей живой музы. В то время как все встают и покидают комнату, задвигая стулья и слишком громко разговаривая, Мэддокс продолжает спать, абсолютно необеспокоенный шумом. Я отталкиваюсь от стола, готовая следовать за всеми остальными, а затем, прежде чем успеваю подумать об этом, протягиваю к нему руку, намереваясь его разбудить. Это совершенно глупо и нехарактерно для меня, и, к счастью мои нервы вступают в игру в следующую секунду, останавливая руку и сдерживая короткий приступ безумия. Моя рука по-прежнему парит в нескольких дюймах от его татуированного плеча, и я чувствую тепло, излучаемое его телом. Адски горячо. А возможно это просто разыгралось моё воображение или оно просто выдаёт желаемое за действительное, но его кожа как магнит, которая притягивает мои пальцы настолько сильно, что мне приходится сжать их в кулак, чтобы удержаться от прикосновения к нему.
