— Было здорово, Ной. Мы повторим это в следующем месяце. Мама бы лопнула от гордости.
*****
Когда рождаешься в такой семье, как у меня, тебя в значительной степени уже поимели ещё до того, как ты успеваешь узнать значение этого слова. Каждый раз, когда я думаю о нашем прошлом, я снова и снова вновь переживаю это дерьмо. Отец был тем ещё куском дерьма — педофилом, который научил моего брата и меня изящному искусству траханья по достижению семи лет. Инцест в детском порно за еду на нашем столе и плату за наш дом. Я предполагаю, люди платили чертовски много ради этого незаконного дерьма. Мама стала маниакально депрессивной обезумившей женой из-за своего жестокого мужа. Она вогнала тринадцать пуль в его голову, до того, как застрелилась передо мной и моим братом. Вот что написано в нашем досье. Такой толстой папочке с надписью: Ной и Мэддокс Мур. Люди в системе усыновления узнают твою историю чертовски быстро, когда у тебя такое тяжелое дерьмо за спиной вроде этого. Потенциальные приёмные родители, хорошие в любом случае, надеялись на хорошего, маленького ребенка сиротку, чтобы поставить его на ноги и воспитать достойным общества. И их заранее предупредили о нашей истории. Моей особенно, потому что я — неуравновешенный близнец. Им рассказали о драках, созданных мною в школе. Рассказали о моём якобы пренебрежению к власти. О частых стычках с законом. О моей склонности сбегать и времени, которое я провёл в колонии для несовершеннолетних, потому что несколько раз ударил головой об стену одного ребенка, который обзывал моего брата гомиком. Их даже предупредили о моем употреблении алкоголя и наркотиков, и моих жестоких приступах ярости. Нормальные решили бы продолжить поиски дальше, оставив меня в покое. Но не Ноя. Люди, как правило, предпочитают Ноя, потому что он — примерный близнец. Он выбрался из дерьма, показав, что наша семья была относительно невредима. Ной двигался дальше, в то время как я был его бульдозером. И они выбрали его. Ридлейс. Джен и Алан. Они межрасовая пара, которая оказалась достаточно порядочными людьми, а не квинтэссенцией загородной жизни, и полностью подходили Ною. Джен — адвокат, а Алан — шеф-повар. Самая лучшая часть заключается в том, что они на самом деле хотели Ноя с самого начала. Что касается меня? Не очень. Они приняли меня только из-за того, что Ной попросил их об этом.
Я не прожил с Ридлейс и месяца, когда они меня выгнали. Просто они поймали меня за тем, как я трахал их старшую дочку на кровати. По-видимому, это было огромное табу. И это реально вывело Ноя из себя. Он обвинил меня в том, что я совершил это дерьмо нарочно, потому что ничего лучшего со мной случиться просто не могло. Это было не так. Меня действительно было на всех плевать. Кроме него. И до сих пор остаётся так. Мама просила меня присмотреть за ним, прежде чем проделала дыру в своей башке. Так я и сделал. Ной был счастлив. Он любил и заботился об этих людях. У него были все шансы, чтобы процветать. Чтобы стать кем-то иным, а не грёбаным стоком общества. У него был большой потенциал. У него было то, чего я не хотел. Будущее. И я был единственным, кто тянул его на дно. Я был напоминанием той ямы, из которой мы выбрались. Напоминаем о том, что нас заставлял делать отец. Я был тем, в ком он явно не нуждался. Так что я отстранился от его жизни настолько, насколько мог. Мы виделись в школе — куда я старался ходить, — а также на ежемесячных визитах на кладбище к маминой могиле. Но по большей части, я старался держаться от него подальше.
