— Ну ладно, — сказала она, поворачиваясь. — Ты тут залезай в ванну, а я пока соберу на стол.
Лиза шагнула к порогу, но тяжелая Семенова рука вдруг легла сзади на ее плечо. Не поворачивая головы, Лиза мягко откинулась назад и на мгновение прижалась щекой к его ладони. Он смущенно кашлянул и отпустил ее.
Лиза вышла из ванной. Разом вылетело из головы все то страшное, что отделяло ее от Семена, словно позабыла она все тяжелые преодоления последних недель, и только билось в виске печальное сожаление: «Сколько потеряно, о, сколько уже безвозвратно потеряно!»
Сейчас Лиза верила со всей силой своей исстрадавшейся души, что ее женское счастье и ее женская доля зависят только от нее самой. Она верила, что счастливая семья на девять десятых состоит из женской ласковой мудрости и лишь десятая отпущена на все остальное.
Семен плескался за тонкой стеной, и Лиза крикнула ему сквозь навернувшиеся слезы:
— Зубы не забудь почистить как следует! — И шепотом добавила: — Горе ты мое…
5.
Они сидели за обеденным столом друг против друга, как в добрые свои времена. Курился пар над тарелкой, белела свежестью тугая крахмальная салфетка, Семен шумно прихлебывал суп, а Лиза держала в руке забытую ложку и украдкой рассматривала его сосредоточенное лицо.
«Господи, — подумала она, сглатывая невольный комок в горле. — До чего ж исхудал… Под глазами темные круги». И рука, державшая ложку, заметно дрожала.
Лиза невольно отметила, с какой торопливой жадностью он ест. У нее туго заломило в висках — он был явно, давно, безнадежно голоден. Уходя рано утром в свой парк, он не брал в рот и малой крошки. Днем — это Лиза знала точно — только пил. Приходил домой поздно, очень пьяный, и не нуждался уже ни в каких разносолах. Чем же он жил?
Вот он перестал хлебать суп и поднял голову. Лиза отвела глаза.
— Все, — сказал Семен, устало отодвигая тарелку. — Наелся, хватит.
Лиза вздохнула.
— Поел бы еще… Не сыт же ведь…
В самом деле, десяток ложек супа и маленький ломтик хлеба — разве так ел он когда-то?
Теперь ему хватило едва ли не десятой доли того, что он съедал прежде.
Семен сытно вздохнул и поискал глазами по сторонам.
— Ты не видала, тут где-то у меня «бычок» должен был оставаться.
У Лизы вновь стиснуло горло. Семен забыл уже, когда держал в руках нормальную сигарету. Теперь ему перепадали только чужие окурки. Лиза засуетилась, бросилась в спальню, распахнула дрожащими руками сумочку (на палас посыпались гребенка, зеркальце, помада) и выхватила из нее пачку хороших заграничных сигарет.
