Выдохнула и обессилено упала в кресло. Нарай молчал минуты две, изучая меня въедливым взглядом, после чего вновь улыбнулся и одарил меня скупыми аплодисментами.
– Какая пламенная речь, – произнес он, прекратив хлопать. – Готовилась или это экспромт?
Я лишь устало взглянула на нарая и отвернулась. И чего я ожидала? Того, что меня поймут и пожалеют? Глупо было надеяться на это. Меня всегда жалела и понимала только мама. Ну и еще разве что старый Хабонио, истопник господина Прожирани, который подкармливал меня в детстве украденными с хозяйского стола сладостями.
– Я проследил весь твой путь с появления в этой линии бытия, Юнила. И не стоит полагать, что мною были не замечены созданные для тебя условия, – продолжил Хронос. – Присутствие и влияние твоего отца очевидно, как и то, что это именно он направил тебя ко мне.
– С меня хватит! – выпалила я, вновь вскакивая. – Вы утверждаете, что не желаете мне вреда, так отпустите. Да, я совершила ошибку, придя сюда, но все ваши намеки и подозрения абсолютно беспочвенны, потому что я никогда, ни единого раза за всю жизнь не встречалась со своим отцом и понятия не имею, кто он!
– Знаешь, я бы даже поверил тебе, – слегка наклонив голову набок и с интересом рассматривая меня как какое-то интересное животное, проговорил нарай. – Если бы не одно «но». Запрет на вмешательство в судьбу носителей высшей крови нисколько не мешает наблюдать со стороны. Я сам, лично, видел тебя общающейся с заботливым родителем, и не единожды. А это как-то не вяжется с твоим утверждением, что мои подозрения беспочвенны. Да и не подозрения это – убежденность.
– Вы меня не отпустите? – спросила я дрожащим полушепотом.
– Я тебя не держу. Можешь уходить. Но ты должна понимать, что если мы сейчас не достигнем договоренностей, то мне придется начать действовать, чтобы предвосхитить твои замыслы, какими бы они ни были, – небрежно пожав плечами, ответил Амниос Хроно.
– Вы угрожаете? – спросила в надежде, что мне только показалось.
– Ни в коем случае. Я всего лишь констатирую необходимость контрмер, – вежливо улыбнулся нарай.
Собрав последние крохи самообладания, я задержала дыхание, чтобы побороть подступающие к глазам слезы, и выпалила:
– Что я должна сделать, чтобы вы перестали обвинять меня неизвестно в чем и оставили в покое?
Хронос усмехнулся, но что-то в его усмешке показалось мне неуместным. Возможно, я ошиблась, но эта кривая ухмылка отдавала горечью и грустью.
