– А должен? – поинтересовалась я настороженно.
Либо я задавала неправильные вопросы, либо инструктор не желал откровенничать, а, напротив, старался вытянуть как можно больше информации из меня.
– Я вижу, что ты еще не доверяешь мне, но обещаю доказать свою лояльность, – заверил меня Контино.
Как же я была благодарна в этот момент Кико за то, что она привела меня к своему другу, который дал мне микстуру Обрино. Огромное количество усвоенной всего за три дня информации помогало мне не теряться и правильно оценивать ситуацию. Да и словарный запас пополнился в достаточной степени, чтобы разговаривать с инструктором почти на равных.
– Лояльность? Ну, думаю, что в данном случае этого достаточно, – произнесла я как можно более уверено.
– Ты требуешь преданности? – спросил Ранорио. И тут же продолжил, не дождавшись ответа: – Я и так рискую. Присягнув тебе – я предам Амнистанию и нарая. Пусть это и не моя родина, но Амниос Хроно благосклонен к моему народу, и мое предательство поставит под удар всех инстантов.
– Расскажите мне о своих сородичах, – попросила я, чтобы знать хоть что-то.
– Не зря ты о нас почти ничего не знаешь, – усмехнулся он. – Мы придерживаемся политики невмешательства и ждем того же от других.
– Что противоречит вашему предложению о помощи, – усмехнулась я в ответ.
– Ну хорошо, что ты хочешь знать? – спросил Ранорио, поставив меня в тупик. Ведь я не знала совершенно ничего, и потому единственно верным ответом на его вопрос было «всё».
Что я и озвучила.
– Все… что вы посчитаете возможным рассказать, – произнесла я миролюбиво.
– Да, мать хорошо воспитала тебя, вытравив врожденные божественные черты характера. Или это лишь маска? Трудно выйти из роли? – с усмешкой произнес инструктор.
– Не думала, что вежливость может вызвать осуждение, – удивленно произнесла я, обходя помещение по периметру.
Здесь не было ни окон, ни свечей или магических светильников, но при этом в комнате было светло. Хотя свет не исходил откуда-либо, он просто был.
– Если это искренняя вежливость, то она достойна только уважения. Но когда вежливостью завуалировано пренебрежение, то это уже скорее издевка, – напряженно следя за моими перемещениями, ответил Ранорио.
– Так вы расскажете о ваших сородичах? – напомнила об озвученной ранее просьбе, таким образом избегая необходимости отвечать на его последний выпад, чтобы не выглядеть жалкой, но и не оскорбить нечаянной грубостью. Одно я о наре Контино поняла точно: его самолюбие гораздо сильнее страха передо мной. Или это общая черта для всей загадочной расы инстантов? А возможно, что и страх был всего лишь спектаклем, нацеленным на то, чтобы я, потеряв бдительность, стала более откровенной. Но мне было совершенно ясно, что, узнав о моей полной беспомощности и неосведомленности, Ранорио вполне сможет использовать меня в своих целях, введя в заблуждение. Самый верный способ избежать обмана – изображать осведомленность, насколько это возможно.
