Долго рядом с нами парочка не задержалась и пообещав тоже прислать приглашение на какой-нибудь ужин или еще какой другой повод для встречи, затерялась в окружающем ворохе людей.
Вечер продолжился тем же чередом. И все тот же поток учтивых кавалеров и лиц в которых я уже терялась. Как же это оказывается утомительно быть великосветской леди. Я не запоминала имен и даже с трудом распознавала лица. Правда, одно лицо меня на мгновение выдернуло из этого круговорота. Точнее не лицо, а глаза. Просто в очередном танце. Я лишь мазнула взглядом по лицу партнера, и поняла, что меня что-то в нем зацепило. Он смотрел на меня, но словно меня не видел, или видел, но не меня. А еще взгляд его был очень печален, хотя на лице и была улыбка. Я как никто другой знаю, как искать печаль в глазах. Всплыв наконец на поверхность сознания я попыталась вспомнить как же зовут этого шатена в красном, выдающем в нем огневика одеянии, но припомнив поняла, что либо у меня совсем уже отвратно с памятью, либо он мне его просто не называл. И кто знает, что меня дернуло сказать в слух:
- Я вижу вам грустно, и кажется этот танец вы хотели бы разделить с кем-то другим.
- Вы довольно проницательны для вашего возраста, - неожиданно не стал он отрицать моих наблюдений.
- Так к чему мучить нас обоих? - недоуменно спросила я, - Я, признаться, уже кажется полностью стоптала свои новые туфли и ноги уже переставляю еле-еле, так что не буду в обиде, если мы прервем этот танец.
- Тогда почему согласились танцевать? - слегка лукаво, улыбнулся он мне.
- Нууу, - слегка замялась я, - Это же мое первое подобное мероприятие, я думала, что с моей стороны будет невежливо отказывать кому бы то ни было, хотя бы в одном танце.
- Забудьте о том, что вежливо, а что нет, - заметно посерьезнев заметил он, - Вы теперь обладаете статусом, который позволяет вам высказываться и вытворять практически что угодно, до тех пор пока это не будет опровергать императорскую власть. Общественное мнение и пересуды для вас теперь не закон.
Эта фраза мне не очень понравилась. Определенно, аристократия избалованна ощущением вседозволенности, предоставляемым их статусом, положением и деньгами. Вроде и мужчину я не находила отталкивающим, что правда не мешала моей тьме все так же недовольно копошиться внутри, при чужих прикосновениях, но вот это высказывание как будто вырвано из чужого ему образа.
- Я вас обидел, - неожиданно чутко отметил он смену моего настроения, что тоже меня слегка насторожило. Уж больно он внимателен.
