–Мой верный друг и лучший помощник, великий воин Абу ибн Мундар, позволь мне объявить тебе о своей особой милости. После возвращения в Ктесифон, ты получишь золота для тебя и твоего народа в избытки и треть моей армии для покорения Гассанидов и всей Аравии.
–О, великий шахиншах Хосров, повелитель моей жизни. Благодарю тебя от всего моего народа и желаю тебе многих лет жизни и царствования и большого потомства. И чтобы Иран только креп и процветал.
–Если у тебя есть какие-то просьбы или мысли сейчас, до сражения с изменником, можешь высказать мне их. Я всегда чуток к моим верным подданным.
Здесь Хосров немного сжульничал. Лахмиды никогда не были подданными Ирана. Они были формально друзьями иранского народа и, фактически, зависимым кочевым государством, но никогда не были прямыми подданными. Это было замаскированное предложение арабу, которое тот не мог не прочитать.
–Шахиншах, ты знаешь, практически все взрослые мужчины моего народа сейчас находятся здесь. Наши земли никто не охраняет. Если об этом узнают вонючие шакалы Гассаниды, то они бросят свои завоевания в западной Аравии и ударят по нам. Нам нужно золото, чтобы помочь арабам в Мекке сражаться.
–Я понимаю твоя опасения. Завтра же утром я распоряжусь выдать тебе пять кентариев золота. Я не могу позволить, чтобы семьи моих друзей и союзников были в опасности.
Глаза ибн Мундара алчно сверкнули оловом. Если какое-то золото и пройдет мимо казны лично него людям Мекки, то его будет очень немного.
–Еще, мой господин. Я бы просил тебя дать мне и моим наследникам высокий пост в Иране. Чтобы у нас был наибольший политический вес среди всех арабов и мы могли настойчивее проводить волю шахиншаха среди людей пустыни.
Это, конечно, уже переходило все рамки. Никто из не-ариев не мог получить высокий государственный пост в Иране. Даже детям шахиншахов, у которых матери были не чистой крови, очень трудно было рассчитывать на престол, а тут какой-то пустынный разбойник, который намеревался войти в круг благороднейших аристократов. Кроме того, этот араб, прекрасно осведомлённый о порядках при дворе Ктесифона, рассчитывал и на приличное жалование из казны.
Увидев замешательство на лице Хосрова, ибн Мундар поспешил добавить:
–Нет, если повелитель не хочет конфронтации с благородными ариями, прошу, извини мне мою дерзость.
–Я -повелитель иранцев, мой друг. И какой из меня хороший шахиншах, если я могу удовлетворить просьбу своего верного помощника. Обещаю тебе, когда мы разберемся с изменниками и вернемся в Ктесифон, ты получишь титул, соответствующий твоим заслугам и верности.
