- Я так и думал. Жоржетта хочет оставить прошлое в прошлом, но это хорошо, что у тебя есть интерес. Идеи Катерины не должны исчезнуть.
- Точнее говоря, я не просто хочу ознакомиться с ее идеями, а хочу продолжить их.
Я поведала ему о своем решении, принятом еще летом, и сейчас, когда произнесла его вслух, оно показалось мне тем решением, которое я искала. Подозревала ли мама, что я попаду в такую же ситуацию, как она? Парэлсус оказался вовсе не в восторге, как я думала.
Он встал и начал нервно ходить по комнате взад-вперед. Я следила за ним взглядом, пока он наконец не остановился перед полотном, на котором бледными красками был изображен пейзаж.
- Катерина был мечтательницей, и, наверное, именно это стоило ей жизни. Меня всегда называли сторонником теории заговора, но я по-прежнему уверен в том, что ее кто-то убил. Это был не несчастный случай. Они все посчитали меня безумцем, когда я захотел провести расследование.
Его хриплый голос стал еще громче, а впалые щеки покраснели от злости.
- Палата сенаторов и Черная гвардия прекратили расследование и передали дело как несчастный случай в архив.
- Они называли меня мародером, из-за того, что я не даю покоя мертвым. И это при том, что обломки самолета даже не были найдены.
Парэлсус устало опустился в кресло. Я уставилась на него.
- Я не знала, что не было обломков, - пробормотала я, с трудом сохраняя самообладание.
- Нет, их не было. Был старт, но не было посадки на месте назначения. Что произошло между взлетом и посадкой до сих пор никто не знает, да и не хочет знать. Неугодные люди исчезли, так всё и должно остаться, - ругался Парэлсус.
- Значит, есть возможность того, что они еще живы,- крикнула я. Парэлсус посмотрел на меня, раздумывая как бы получше подобрать слова.
- Спокойно Сельма, я этого не говорил. Я не верю, что твои родители погибли в результате несчастного случая, но не отваживаюсь утверждать, что они еще живы. Твоя мама подвергла себя опасности, вследствие чего, наверное, и погибла. Если ты хочешь пойти тем же путем, то должна понимать, что рискуешь жизнью.
Парэлсус понизил голос до ледяного шепота, ему почти удалось испугать меня. Я вырвалась из хватки этого чувства и дипломатически улыбнулась.
- Но моя мама ведь не хотела устраивать революцию, - сказала я.
- Верно, но, если бы ее требования удовлетворили, это означало бы, что плебеи и патриции уравнялись в правах, и именно это стало бы революцией. Думаешь, почему я сижу здесь в подвале, а Нёлль получил должность профессора, хотя у него интеллект на уровне аскетичной лианы.
