- О Боже. - Он провел ладонью по лицу. - Ну как ты?
“Sure. I yelled, didn't I?”
“Boy, did you. Nightmare?”
“Yes.”
“Something from when those boys broke that fellow's guitar?”
- Все нормально. Я кричал?
- Еще как. Что-то приснилось?
- Приснилось.
- Эти мальчишки, которые разбили гитару о батарею?
“No,” he said. “Much older than that. Sometimes it comes back, that's all. No sweat.”
“Are you sure?”
- Нет, давнишние дела. Иногда вдруг все возвращается так отчетливо. Ничего, уже прошло.
- Ты уверен?
“Yes.”
“Do you want a glass of milk?” Her eyes were dark with concern.
He kissed her shoulder. “No. Go to sleep.”
- Вполне.
- Хочешь стакан молока? - В ее глазах промелькнула озабоченность.
Он поцеловал ее в плечо:
- Нет-нет. Ты спи.
She turned off the light and he lay there, looking into the darkness.
He had a good schedule for the new teacher on the staff. Period one was free. Two and three were freshman comp, one group dull, one kind of fun. Period four was his best class: American Lit with college-bound seniors who got a kick out of bashing the ole masters around for a period each day.
Она выключила ночник, а он еще долго лежал, вглядываясь в темноту.
Хотя в школе он был человек новый, для него составили удобное расписание. Первый час свободный. Второй и третий - сочинение в младших классах: один класс скучноватый, другой весьма живой. Интереснее всего был четвертый час: курс американской литературы для поступающих в колледж; для этих не было большего наслаждения, чем сплясать на костях признанных классиков.
Period five was a “consultation period,” when he was supposed to see students with personal or academic problems. There were very few who seemed to have either (or who wanted to discuss them with him), and he spent most of those periods with a good novel. Period six was a grammar course, dry as chalkdust.
Пятый час, обозначенный как «Консультации», отводился для бесед с теми, кто плохо успевал или у кого возникали сложности личного характера. Таких либо не было, либо они не желали раскрываться, так что он мог спокойно посидеть с хорошей книгой. Шестой час - грамматика - был до того сухим, что казалось, раскрошится, как мел.
Period seven was his only cross. The class was called Living with Literature, and it was held in a small box of a classroom on the third floor. The room was hot in the early fall and cold as the winter approached. The class itself was an elective for what school catalogues coyly call “the slow learner”.
