– Мистер Вустер, это был полицейский Оутс.
– Да.
– Вы его знаете.
– Я его видел.
– Когда?
– Сегодня днем.
– А позже?
– Нет.
– Вы совершенно уверены?
– Да, совершенно.
– Хм.
И снова взялся за бумаги, потом завел другую пластинку:
– Мы были очень огорчены, мистер Вустер, что вы не остались с нами в гостиной после ужина.
Конечно, такое признание слегка обескураживало. Не может же человек хоть сколько-нибудь деликатный признаться хозяину дома, что бегает от него, как от прокаженного.
– Вас очень не хватало.
– В самом деле? Я тоже очень огорчен. У меня немного разболелась голова, и я пошел к себе отдохнуть.
– Понятно. И все время оставались у себя?
– Да.
– Вы случайно не вышли прогуляться и подышать свежим воздухом? Очень помогает при головной боли.
– Нет, я все время лежал.
– Понимаю. Однако странно: моя дочь Мадлен говорит, что дважды заходила к вам после ужина, но комната была пуста.
– В самом деле? Она не застала меня?
– Нет.
– Наверно, я был в другом месте.
– Та же самая мысль пришла в голову и мне.
– А, вспомнил. Я действительно выходил два раза.
– Ясно.
Он взял ручку и нагнулся над столом, постукивая ручкой по указательному пальцу левой руки.
– Сегодня вечером кто-то похитил каску у полицейского Оутса, – сообщил он, меняя тему.
– Да что вы!
– Представьте себе. К сожалению, он не разглядел злоумышленника.
– Не разглядел?
– Нет. В тот миг, когда совершалось преступление, он сидел к негодяю спиной.
– Конечно, трудно разглядеть злоумышленника, если сидишь к нему спиной.
– Что верно, то верно.
– Да уж.
В разговоре наступила пауза. И хотя мы вроде бы соглашались друг с другом по всем пунктам, я по-прежнему чувствовал, что обстановка напряженная, и попытался разрядить ее байкой, которую помнил еще со времен in statu pupillari[21].
– Так и хочется спросить: «Quis custodiet ipsos custodes?» Что скажете?
– Прошу прощения?
– Это так древние римляне шутили, – объяснил я. – Quis – кто, custodiet – охранит, ipsos custodes – самих стражников? Довольно смешно, я считаю, – продолжал я, разжевывая шутку, чтобы его скудный умишко мог наконец уразуметь смысл, – человек охраняет людей, чтобы у них никто ничего не украл, а кто-то приходит и грабит самого охраняющего.
– А-а, теперь понял. Что ж, могу допустить, что человек с определенным складом ума способен усмотреть в произошедшем нечто забавное. Но уверяю вас, мистер Вустер, что я как мировой судья не разделяю подобную точку зрения. Я подхожу к делу со всей возможной серьезностью, и, когда преступник будет пойман и взят под стражу, я использую все доступные мне средства, чтобы добиться от него признания моих взглядов единственно правильными.
