| Я скоро привык к тому, что днем Лида принимала больных, раздавала книжки и часто уходила в деревню с непокрытой головой, под зонтиком, а вечером громко говорила о земстве, о школах. |
| She was very handsome, subtle, correct, and her lips were thin and sensitive, and whenever a serious conversation started she would say to me drily: | Эта тонкая, красивая, неизменно строгая девушка с маленьким, изящно очерченным ртом, всякий раз, когда начинался деловой разговор, говорила мне сухо: |
| "This won't interest you." | - Это для вас не интересно. |
| I was not sympathetic to her. | Я был ей не симпатичен. |
| She did not like me because I was a landscape-painter, and in my pictures did not paint the suffering of the masses, and I seemed to her indifferent to what she believed in. | Она не любила меня за то, что я пейзажист и в своих картинах не изображаю народных нужд и что я, как ей казалось, был равнодушен к тому, во что она так крепко верила. |
| I remember once driving along the shore of the Baikal and I met a Bouryat girl, in shirt and trousers of Chinese cotton, on horseback: I asked her if she would sell me her pipe and, while we were talking, she looked with scorn at my European face and hat, and in a moment she got bored with talking to me, whooped and galloped away. | Помнится, когда я ехал по берегу Байкала, мне встретилась девушка бурятка, в рубахе и в штанах из синей дабы, верхом на лошади; я спросил у нее, не продаст ли она мне свою трубку, и, пока мы говорили, она с презрением смотрела на мое европейское лицо и на мою шляпу, и в одну минуту ей надоело говорить со мной, она гикнула и поскакала прочь. |
| And in exactly the same way Lyda despised me as a stranger. | И Лида точно так же презирала во мне чужого. |
| Outwardly she never showed her dislike of me, but I felt it, and, as I sat on the bottom step of the terrace, I had a certain irritation and said that treating the peasants without being a doctor meant deceiving them, and that it is easy to be a benefactor when one owns four thousand acres. | Внешним образом она никак не выражала своего нерасположения ко мне, но я чувствовал его и, сидя на нижней ступени террасы, испытывал раздражение и говорил, что лечить мужиков, не будучи врачом, значит обманывать их и что легко быть благодетелем, когда имеешь две тысячи десятин. |
| Her sister, Missyuss, had no such cares and spent her time in complete idleness, like myself. | А ее сестра, Мисюсь, не имела никаких забот и проводила свою жизнь в полной праздности, как я. |
