. К ответственности также были привлечены еще семь высокопоставленных руководителей ГУО МГБ СССР. Руководителем этого подразделения Сталин назначил по совместительству самого Игнатьева С.Д.
В 1952 г. серьезным реорганизациям подвергся агентурно-осведомительный аппарат органов МГБ и оперативные учеты. В январе 1952 г. ЦК партии утвердил Постановление СМ СССР «О мерах улучшения агентурно-оперативной работы в органах МГБ СССР», и в это же время с целью очищения и упорядочения оперативных учетов была одобрена новая «Инструкция по оперативному учету в органах МГБ СССР». В соответствии с ней начал наводиться порядок в центральной оперативно-справочной и дактилоскопической картотеках. Вскоре ЦК партии принял решение полностью исключить из состава агентурно-оперативной сети работников партийного аппарата, руководящих работников советских, профсоюзных и комсомольских органов. Появляется новая категория агентуры – спецагенты. О том, как изменился основной инструмент деятельности отечественных спецслужб – агентурная сеть, – можно судить по следующему факту: практически за год с января 1952 г. по январь 1953 г. агентурная сеть органов МГБ СССР в целом сократилась более чем в четыре раза>12.
В конце 1952 г. перемены в МГБ СССР приобрели еще больший размах. Сталин почти еженедельно принимал кардинальные решения по министерству, открыто выражая свое явное недовольство ходом оперативной и следственной работы по основным интересующим его делам, он с бранью встречал и провожал руководителей МГБ у себя на ближней даче в Кунцево и в Кремле. 13 ноября 1952 г., окончательно разочаровавшись в деятельности своего выдвиженца Рюмина М.Д., он распорядился снять его с должности начальника следчасти по особо важным делам – заместителя министра госбезопасности, и в то же время Сталин приказал освободить из-под стражи некоторых генералов, которые были опорочены Рюминым М.Д. После этого Сталин поручил Игнатьеву С.Д. лично проследить за ходом расследования по делам Абакумова – Шварцмана и врачей из Лечсанупра, пригрозив министру напоследок: «Если вы не вскроете террористов, американских агентов среди врачей, то будете там же, где и Абакумов!»>13 Сталин предписывал Игнатьеву
С.Д. в категоричной форме применение физических мер воздействия к подследственным, «требуя, – по выражению Гоглидзе С.А., – их бить, бить, смертным боем бить»>14. Отработав в должности министра госбезопасности чуть более года, Семен Денисович пришел к выводу о том, что следственная работа протекает в ненормальной обстановке. По воспоминаниям своих коллег, Игнатьев С.Д. чувствовал, что предстоящие репрессии могут затронуть и его. После визитов в Кремль или на ближнюю дачу, когда Сталин отчитывал министра за медлительность и непрофессионализм, заявляя, что «вы, Игнатьев, ни черта не понимаете в чекистском деле и в следствии особенно…»
