. Если бы даже целью последнего действительно являлось сохранение земельных ресурсов для своих будущих колоний, то наличие пункта о неприкосновенности
ager Campanus, на котором он якобы и планировал их основать, в этих строках было бы просто излишним
[351]. Помимо этого, следует отметить, что в рассматриваемый период сенат не предпринимал попыток противопоставить реформаторам собственную аграрную программу: законопроект М. Ливия Друза Старшего был внесен в комиции уже во время второго трибуната Гая Гракха. Тогда от кого же в таком случае гракханцы должны были защищать эти земли? Если следовать логике Й. Гелера, то, видимо, от самих себя в лице аграрной комиссии.
Ф.Т. Гинрихс предложил другой вариант решения данной проблемы. Согласно его точке зрения, в планы Гая Гракха входило улучшение отношений с италийскими союзниками Рима. Как известно, именно их недовольство действиями III viri a(gris) i(udicandis) a(dsignandis) привело к кризису 129 г. до н. э., в результате которого аграрная комиссия Тиберия Гракха лишилась судебной власти. Это обстоятельство заставило Гая Гракха внимательнее относиться к нуждам и требованиям италиков. Он намеревался заручиться их поддержкой в борьбе против сената, вследствие чего и провел закон, в котором объявил земли, изначально являвшиеся частью agerpublicus populi Romani и находившиеся тогда во владении союзных общин, неприкосновенными[352]. Немецкий историк совершенно справедливо отмечает, что источники ничего не сообщают о протестах со стороны италиков в 123–122 гг. до н. э. Данная ситуация действительно сильно контрастирует с сообщениями Плутарха и Аппиана о трибунате Тиберия Гракха и работе аграрной комиссии вплоть до знаменитой акции Сципиона Эмилиана. Кроме того, широко известен тот факт, что даже во времена М. Ливия Друза Младшего в руках союзников оставалось определенное количество римской общественной земли[353]. Эти обстоятельства послужили причиной того, что концепция Ф.Т. Гинрихса получила положительную оценку со стороны большой части специалистов в области аграрных отношений в Риме эпохи поздней Республики. Впрочем, и в данном случае существует целый ряд логических сложностей, на которые указывали еще К. Йоганнсен и Э.У. Линтотт[354].
К числу слабых сторон рассматриваемой гипотезы относится, на мой взгляд, тот факт, что Ф. Т. Гинрихс принимает версию об историчности lex agraria, „quam et frater eius tulerat“[355]. В первую очередь, конечно, непонятно, какую реакцию у сограждан Гая Гракха должен был вызвать закон, в котором оккупированные союзниками части римской общественной земли признавались неприкосновенными. В этом случае гракханские
