[цензорами были Квинт Фульвий Флакк и Авл Постумий Альбин, жертву принес Постумий. Переписаны были двести шестьдесят девять тысяч пятнадцать римских граждан – немного меньше, чем в прошлый раз, потому что консул Луций Постумий объявил в народном собрании, чтобы латинские союзники, которым на основании эдикта Гая Клавдия надлежало вернуться в свои общины, проходили перепись не в Риме, а у себя на родине] (XLII. 10. 1–3). В данном пассаже речь идет об изгнании латинов из Рима в 173 г. до н. э. Ливий объяснял уменьшение числа граждан, зафиксированное в результатах ценза этого года, тем, что консул Л. Постумий приказал латинам, проживавшим на тот момент в Риме, вернуться в свои родные общины и пройти регистрацию у местных магистратов. Таким образом, становится очевидным, что выражение
Romae censeri означало регистрацию в Риме и внесение в списки римских граждан.
При этом необходимо отметить, что права и обязанности некоторых общин латинского права не оставались неизменными на протяжении всего периода Республики[212]. Экстраординарные обстоятельства могли изменить их положение в системе Римско-италийского союза. В данном случае интерес представляют двенадцать колоний латинского права, которые в 209 г. до н. э. отказались предоставить римлянам военные контингенты и денежные средства для войны с Ганнибалом, сославшись на истощение людских и финансовых ресурсов (Liv. XXVII. 9. 7–8)[213], и позднее подверглись наказанию за предательство. Наказание состояло в том, что они теряли право проводить свой собственный ценз[214], а также были обязаны предоставлять более значительное число воинов для союзной армии[215] и выплачивать трибут[216]. В рассказе Ливия о цензе 204/3 г. до н. э. мы находим информацию относительно изменения процедуры переписи населения, предусмотренного для этих общин. Римский историк сообщает сначала результаты ценза, то есть называет число граждан, зафиксированное по итогам переписи, после чего обращается к двенадцати колониям латинского права: duodecim deinde coloniarum, quod nunquam antea factum erat, deferentibus ipsarum coloniarum censoribus censum acceperunt ut quantum numero militum, quantum pecunia ualerent in publicis tabulis monumenta exstarent [затем в двенадцати колониях их цензоры произвели перепись жителей и оценку их имущества (чего никогда раньше не было): сколько солдат может колония выставить, сколько у нее денег. Все было занесено в государственные книги] (Liv. XXIX. 37. 7–8). Свой рассказ о переписи населения 204/3 г. до н. э. Ливий завершает цензом
