Вот оно, воспроизводство, выживание для расы, созданной Девой-Летописецей. Чудо. Бессмертие для смертных.
Почувствовав чужое присутствие, она сказала хриплым, резким голосом:
— Советую достать пистолет.
— Зачем?
Она посмотрела через плечо на Вишеса. Брат стоял в ее спальне как предвестник злого рока.
— Если хочешь, чтобы я ушла, то придется отправить меня в Забвение.
Неудивительно, что Роф отправил к ней именно Вишеса. Ви решал все вопросы с ледяным спокойствием, воин был холоден и неумолим, его было невозможно отвлечь от поставленной перед ним задачи. Другие мужчины в этом доме? Особенно те, у кого были свои дети, или Фьюри, который был Праймэйлом, Тор, потерявший свою шеллан и малыша… Любого из этих Братьев можно заставить передумать, разрешить ей остаться либо забрать малышей с собой.
Но не Вишеса.
И, конкретно в ее случае, не Тора. Он хотел убить мужчину, ради которого она предала Братство.
Она выразительно посмотрела на пистолет в кобуре у него подмышкой.
— Так что?
Вишес просто покачал головой.
— Это ни к чему. Пошли, нам пора.
Она повернулась к малышам.
— Куин убил его? Кора? Он мертв?
— Фритц ждет у входа. Транспорт на месте. Мы уезжаем.
— Говоришь так, словно я — чемодан. — Но она не плакала, ужас от пережитого был столь велик, что заморозил ее изнутри. — Кор мертв?
Когда Вишес ответил, он уже стоял рядом с ней, заговорил ей в шею, и волосы на затылке зашевелились в предупреждении.
— Подумай головой…
Она резко обернулась и сузила глаза:
— Не смей заявлять, будто я не рациональна, раз не хочу оставлять их!
— Тогда не забывай, в каком ты оказалась положении. — Он пригладил бородку рукой в перчатке. — Ты можешь лишиться всех прав на детей. Но если уедешь со мной сейчас, то я гарантирую… гарантирую!.. что их скоро вернут тебе, может, даже завтра ночью.
Лейла обняла себя руками.
— У тебя нет такой власти.
Его бровь, та, что с татуировками вокруг, приподнялась.
— У меня может и нет, зато есть у них.
Он отступил, махнув в сторону двери, и Лейла пораженно прикрыла рот ладонью. Одна за одной, все женщины этого дома зашли в комнату, и даже на фоне Вишеса они казались свирепыми, выстроившись полукругом перед Лейлой. Даже Осень была среди них.
Первой заговорила Бэт, Королева, и ее голос звучал тихо, чтобы не потревожить малышей:
— Я поговорю с Рофом. Как только он вернется из учебного центра. Мы все исправим. Мне плевать, что произошло между вами с Кором… я тоже мать и беспокоюсь только о детях. И мой муж поймет меня. Будь уверена.
