Слово на букву «П», вырвавшееся изо рта Вишеса, помогло Тору сдвинуться с места. Он поразил Тора, обезоружил, стерев остатки гнева и безумия.
— Тор, пошли.
В этот раз Тор позволил себя вывести, его великий замысел отступил на второй план, а резонирующая тишина после его безумного припадка вызвала дрожь во всем теле. Что, черт возьми, он творит? Совсем сдурел?
Да, Король даровал ему право убить Кора, но только после отмашки Рофа. Которую он еще не получил.
Он чуть не устроил безобразие уровня государственной измены.
Поменялся бы местами. Убил одного предателя и занял его место.
Когда они дошли до ворот, которые ранее открыл Тор, чтобы проникнуть внутрь, Ви протянул руку в перчатке.
— Ключ.
Потянувшись к карману кожаной куртки, Тор достал ключ и протянул его не глядя. Послышался лязг и скрип, проход открыли, и Тор вышел без чужой помощи, упершись руками в бедра, низко опустив голову, сминая землю тяжелыми ботинками.
Когда снова послышался лязг металла, Тор решил, что от него заперлись, оставив его в одиночестве. Но потом Ви встал рядом с ним.
— Обещаю тебе, — сказал Брат. — Его убьешь ты, и никто кроме тебя.
Хватит ли этого? — задумался Тор. Будет ли этого достаточно?
Тор остановился, не доходя до входа в пещеру.
— Время от времени… жизнь бывает несправедлива.
— Да.
— Меня бесит это. Охренеть как бесит. Порой случаются… периоды, не просто несколько ночей, а целые недели, которые иногда растягиваются на пару месяцев…. когда я обо всем забываю. Но это дерьмо всегда возвращается, а после я какое-то время не могу взять себя в руки. Просто не могу. — Он ударил себя кулаком по голове. — Меня грызет червь изнутри, и я понимаю, что даже если убью Кора, то зуд успокоится всего на десять минут. Но в ночь, подобную этой, я согласен даже на десять минут.
Раздалось шипение, когда Ви прикурил самокрутку.
— Не знаю, что сказать, брат мой. Я бы посоветовал помолиться, но наверху тебя некому слушать.
— Сомневаюсь, что твоя мать в принципе когда-то нас слушала. Без обид.
— Какие обиды. — Ви выдохнул дым. — Уж поверь.
Тор сосредоточился на выходе из пещеры, и, пытаясь сделать вдох, ощутил странное истощение.
— Я устал бесконечно сражаться в одной и той же битве. С самой… смерти Велси… не отпускает ощущение, что какая-то часть моего тела не заживает, и боль невыносима, порой кажется, что я не смогу вынести ни секунды больше. Ни одной гребаной секунды. Стало бы легче, если бы боль переключилась на другой участок тела.
