И вот над самим Пушкиным навис статус не просто обманутого, но брошенного мужа. Наталья Николаевна, к счастью или несчастью для Пушкина, на развод с ним не пошла, но тем не менее ситуация уже зашла слишком далеко.
Летом 1836-го влюбленная в Дантеса другая сестра Натальи, Екатерина, потворствовала свиданиям Натальи Николаевны с Дантесом, чтобы почаще видеть его. Ситуация еще более запутывается, ибо Дантес, по некоторым сведениям, встречается с Екатериной Николаевной, чтобы чаще видеть Пушкину. В результате Екатерина Гончарова выходит замуж. Состоявшийся, как принято считать, для улаживания конфликта брак Дантеса с Екатериной тоже не решил проблемы.
«Но вряд ли Н.Н. Пушкина была в силах что-то изменить в эти дни. Более «осторожное» поведение с ее стороны могло лишь отсрочить развязку», – считает С.Л. Абрамович[158]. Трудно согласиться с этим утверждением. Разве не важно было отсрочить смерть поэта не то что на месяцы или недели, но хотя бы на дни? Даже если бы был ничтожный шанс изменить ход событий, разве жена не обязана была его испробовать? Она не понимала или не хотела менять ход событий – и в этом ее несомненная трагедия.
Наталья Николаевна действительно не знала (вряд ли делала вид, что не знала) ни о подметном письме, ни тем более о предстоящей дуэли, что только подтверждает, как далека она была от него и от его друзей. Иначе бы вмешалась, отговорила, подняла шум, легла бы поперек дороги мужа. Обратилась бы к императору, и послали бы жандармов, спасла бы и мужа, и поклонника. Какая страшная ирония судьбы: ее не было дома, когда он собирался на Черную речку, проскочила мимо него в экипаже, по близорукости не заметив его, когда он ехал на смерть.
Пушкин умирал, а она требовала внимания к себе своим странным поведением, истериками, которые устраивала в соседней комнате. Находясь в неведении о предстоящей дуэли, она также пребывала в неведении о реальном его состоянии после ранения. Александр Тургенев с изумлением отмечал (в дневнике): «У него предсмертная икота, а жена его находит, что ему лучше, чем вчера!» У похолодевшего тела, на людях, она просила прощения, клялась, что оставалась ему верна, ругала себя за то, что позволяла Дантесу ухаживать за собой.
Щеголев и Вересаев, собрав огромный материал, прямо обвиняют в смерти Пушкина его жену, и их аргументы очень весомы. Осуждение не входит в задачу историка, но, мягко говоря, Наталья Николаевна неадекватно воспринимала всю ситуацию.
