мне не удалось спасти жизнь своего сына.
Как я разбил стакан в приемной, когда пытался найти тихое место, чтобы все
обдумать. Как выглядело крошечное, обмякшее тело сына, когда я держал его в последний
раз. Так мирно. Я не плакал после его смерти. Я был в ярости. Гнев поглотил каждую мою
частичку. Под мою горячую руку попали даже мои коллеги. Пока я объясняю это Марли,
она не отводит глаз. Она принимает мой рассказ и предлагает свою руку, когда я
продолжаю говорить.
После того, как рассказал о трагической смерти Натана, говорю о его жизни. О
том, как он родился на два дня раньше. Как я часами его держал, не желая оставлять
одного ночью. Что прочитав ему сказки на ночь, задерживался в его комнате, пока не был
уверен в том, что он спит. И еще немного наблюдал за ним спящим.
Я рассказываю Марли обо всех планах, которые у меня были для моего сына. Как я
хотел быть отцом таким же хорошим, как и мой собственный. Как хотел научить его
водить машину, завязывать галстук, может быть даже научить медицине. В основном,
научить его быть лучшим человеком, каким он мог стать.
Марли слушает, пока я рассказываю о каждом его бо-бо, о его любимых вещах,
каждую смешную историю с его участием.
– Сегодня два года, как умер Натан. И умер он за несколько дней до своего шестого
дня рождения, – все мои слёзы высохли, но когда я смотрю на Марли, то вижу, что она
плачет. Я притягиваю ее к себе и провожу пальцем по ее щеке, смахивая падающие слезы.
– Хьюстон, мне так жаль, – ее глаза смотрят на меня с жалостью. Я не могу видеть
в них боль и чувствовать ту же боль, отраженную в моем сердце.
Я хватаю ее лицо, мои пальцы впиваются в ее мягкую кожу, и я начинаю разорять
ее губы. Ощущаю ее сладость и проводя языком по ее губам, умоляю ее унять мою боль.
Мне это нужно.
Все слезы, которые я пролил за последние два года, сломили меня до такой
степени, что я не знаю, смогу ли когда-нибудь снова стать целым. Но каждый раз, когда
Марли прижимает меня к себе, когда ее стоны срываются в мой рот, она складывает
вместе кусочки разбитого меня. Мое сердце бьется. Моя кровь перекачивается. Мой член
твердеет.
Я продолжаю поцелуй, когда направляюсь по коридору в спальню, не выпуская
Марли из объятий. Опускаю ее на свою кровать.
В этот момент она меня знает. И я хочу, чтобы она знала обо мне все. Все. Каждую
