каникулах.
Мне нужно больше Хьюстона. У нас были прекрасные отношения без
обязательств, но были моменты, когда я мельком улавливала что-то еще: его ласки и
тоскливый взгляд. Или, возможно я принимаю желаемое за действительное. Тсс, я
обещаю, что не собираюсь испытывать более глубокие чувства к этому мужчине.
Сидя в тихом уголке библиотеки, я просматриваю свои записи. Мой стол завален
документами, и я выделяю вопросы для осмотра пациента, над которыми работаю.
Стул рядом со мной скользит по полу, и я смотрю как садится Хьюстон.
– Что ты здесь делаешь? – шепчу я. Очевидно, я стала параноиком относительно
тайны наших отношений.
– Увидел тебя, – говорит он, наклоняясь, чтобы посмотреть мои документы, – и
подумал, что нужно посмотреть, как ты справляешься с заданием, которое я раздал.
Я закатываю глаза.
– Ну, ты мог бы подобрать что-нибудь полегче. Но думаю, что почти закончила.
На нас смотрят несколько человек, но я не замечаю ничего тревожного. В конце
концов, я его ассистент, и мы не делаем ничего плохого.
Хьюстон откидывается на стуле, на его лице играет улыбка.
– Позволь мне их просмотреть.
Я наклоняю голову.
– Что? Мои вопросы к пациенту?
Он задал нам проект, который включает несколько стадий. Нужно разработать
комплексное исследование конкретного пациента, сформировать список вопросов,
успешно поставить диагноз. После того как я целый день провела в библиотеке, у меня
болят глаза от напряжения.
Я улыбаюсь, наклоняюсь и шепчу:
– Ты действительно хочешь, чтобы я задала уточняющие вопросы?
– Конечно, я буду пациентом Х. Спрашивай, – он устраивается поудобнее,
наклоняясь ближе ко мне. Его голос звучит громко, а мы в библиотеке, и я инстинктивно
его успокаиваю:
– Тссс. Хорошо, я задам тебе свои вопросы.
Он вскидывает бровь.
– Ты снова на меня шикнула? Вы же знаете, что я думаю по этому поводу, мисс
Мерфи.
Я постукиваю кончиком ручки по своему учебнику.
– Да, я знаю, но тебе нужен урок библиотечного этикета, – на его лице отражается
веселье. – Вот так надо разговаривать в библиотеке, – говорю я ему, понижая голос, – а не
так, – говорю я, повышая тон голоса. Улыбка освещает его лицо. – Хорошо, ты готов?
Он наклоняется вперед, придвигаясь ко мне намного ближе, чем следовало делать
это на публике.
– Готов, – шепчет он.
Его шепот посылает дрожь по моему позвоночнику, и я отгоняю эти ощущения,
когда хватаю бумаги, лежащие передо мной.
