.
Некоторые практикующие суровое подвижничество склонны рассматривать отрешённость (или вайрагью) как ненависть или презрение к вещам и существам мира сего. Такое понимание неверно. Понятие вайрагья никогда не подразумевало ненависти к проявленному миру. Ненависть, в какой бы форме она ни выражалась, это обратная сторона привязанности. Ненависть по отношению к чему-либо или кому-либо, как считают психологи, указывает лишь на то, что в самом ненавистнике скрыта привязанность к этим вещам или людям, хотя сам он может и не догадываться об этом или же сознательно не позволяет этой привязанности проявляться в себе.
Кроме того, истинная вайрагья не может быть основана на притворстве, самообмане или боязни потерпеть фиаско в мирской жизни. Она не подразумевает бегство от жизни. В связи с этим мне вспоминается одна история, которую я услышал от одного мудреца. Этот случай произошёл с одним буддийским йогином традиции тхеравады по имени Тамино и произвёл в нем глубокий внутренний переворот.
Тамино, живя в полном одиночестве, в течение долгого времени неуклонно и с завидным терпением предавался глубокому непрерывному созерцанию. Самоотверженно используя на пути к Освобождению методом отрицания «я» – «ни то, ни это», – он наконец с большим трудом глубоко погрузился внутрь и удостоился взойти на седьмой уровень созерцания, где мир имён и форм полностью исчезает. Пребывая в этом состоянии сознания, наслаждаясь глубочайшим покоем безмолвного Я, он безмятежно жил в заброшенном буддийском храме в лесу, который никто не посещал. Так он проводил свои дни.
Но однажды случилось нечто неожиданное. Тамино, как обычно, сидел неподалёку от храма, погружённый в глубокое созерцание бескачественного Атмана, как вдруг на поляну выбежал человек. Преследуемый разбойниками, он обезумел от ужаса и громко взывал о помощи. Но тщетны были его крики и мольбы к Тамино. Тот, погружённый в глубины безмолвного и пассивного Я, даже не сознавал того ужасного положения, в котором оказался бедный путник. Бандиты, ограбив несчастного, избили его до полусмерти и, думая, что он мёртв, бросили у храма и убежали. Раненому путнику было трудно даже пошевелиться, вновь и вновь он взывал к Тамино о помощи и наконец, истекая кровью, потерял сознание. Лишь открыв глаза и вернувшись к осознанию внешнего мира, Тамино заметил его и понял, что произошло. Он был потрясён той сценой, что открылась перед ним, и на какое-то время увиденное повергло его в шок! Наконец, придя в себя, он поспешил к раненому. Пульс у того еще слабо бился, жизнь еле-еле теплилась в израненном теле. Тамино принёс воды, омыл умирающему лицо и перевязал раны. К тому времени путник потерял уже много крови. Приоткрыв глаза, он дрожащим голосом с трудом прошептал: «Что толку теперь делать всё это? Когда я взывал о помощи, ты не пришёл!» И с этими словами он испустил дух.
