Настал день последнего погружения. Желающих занять единственное место в носовом отсеке подводного аппарата было много. Особенно настойчиво просился под воду один из конструкторов комплекса измерительной аппаратуры «Поток», установленный на легком корпусе в носовой части «Тинро-2». Этот прибор был предназначен для измерения шести параметров морской воды, хотя реально ученым нужно всего лишь три: температура воды, соленость воды и содержание кислорода. Другие параметры, например, PH морской воды, содержание некоторых биогенных элементов, были не столь актуальными при проведении подводных исследований, потому что их можно было определить, взяв пробы морской воды батометром с борта судна. Но конструкторам хотелось создать максимально насыщенный различными датчиками измерительный комплекс, который получился очень сложным и неустойчиво работающим. Все предыдущие испытания показали нестабильную работу комплекса «Поток», из-за чего Аронов отказался подписывать акт приемки этого прибора. Вот конструкторы и хотели использовать последний шанс, чтобы отладить, наконец, свой прибор прямо под водой. Другими словами, они предложили считать последнее погружение «Тинро-2» в Черном море чисто техническим. Но начальник рейса смотрел на задачи рейса гораздо шире. Он понимал, что последнее погружение, которое было запланировано на глубину 400 м (максимальную для «Тинро-2»), давало возможность одному из нас своими глазами взглянуть на ландшафт материкового склона Черного моря, куда еще не проникал человек, увидеть, какие процессы там протекают.
«В погружение пойдет геолог, – сказал свое последнее слово Аронов, – пусть посмотрит на склон черноморской впадины своими глазами». Геологом в научной группе числился я. Так мне выпал уникальный случай увидеть своими глазами материковый склон Черного моря, до сих пор недоступный взору человека. Напомню, что происходило это летом 1974 года. С геологией вполне сочеталась и техническая задача, которую ставил перед собой капитан-наставник «Тинро-2» Михаил Игоревич Гирс. Он хотел проверить, выдержит ли корпус «Тинро-2» давление воды на предельной рабочей глубине – 400 метров. Без такой проверки дальнейшая эксплуатация подводного аппарата была бы невозможна. Среди гидронавтов Гирс был самым опытным. Он знал «Тинро-2» до последнего винтика, сам принимал участие в его проектировании. В значительной степени «Тинро-2» был его детищем. Именно поэтому самое ответственное погружение в рейсе было доверено ему.
