| - Дайте один доллар, скорей! - прошептал он.Дверь приоткрылась дюймов на шесть В дверях стояла тетушка Мак-Гиннис, белоглазая - да, да, у нее были белые глаза -и желтолицая, одной рукой придерживая у горла засаленный розовый фланелевый капот. Трипп молча сунул ей доллар, и нас впустили.- Она в гостиной, - сказала Мак-Гиннис, поворачивая к нам спину своего капота. |
| In the dim parlor a girl sat at the cracked marble centre-table weeping comfortably and eating gum-drops. She was a flawless beauty. Crying had only made her brilliant eyes brighter. When she crunched a gum-drop you thought only of the poetry of motion and envied the senseless confection. Eve at the age of five minutes must have been a ringer for Miss Ada Lowery at nineteen or twenty. I was introduced, and a gum-drop suffered neglect while she conveyed to me a naive interest, such as a puppy dog (a prize winner) might bestow upon a crawling beetle or a frog. | В мрачной гостиной за треснутым круглым мраморным столам сидела девушка и, сладко плача, грызла леденцы. Она была безукоризненно красива. Слезы лишь усиливали блеск ее глаз Когда она разгрызала леденец, можно было думать только о поэзии ее движений и завидовать бесчувственной конфете. Ева в возрасте пяти минут - вот с кем могла сравниться мисс Ада Лоури в возрасте девятнадцати -двадцати лет. Трипп представил меня, леденцы были на мгновение забыты, и она стала рассматривать меня с наивным интересом, как щенок (очень породистый) рассматривает жука или лягушку. |
| Tripp took his stand by the table, with the fingers of one hand spread upon it, as an attorney or a master of ceremonies might have stood. But he looked the master of nothing. His faded coat was buttoned high, as if it sought to be charitable to deficiencies of tie and linen. | Трипп стал у стола и оперся на него пальцами, словно адвокат или церемониймейстер. Но на этом сходство кончалось. Его поношенный пиджак был наглухо застегнут до самого ворота, чтобы скрыть отсутствие белья и галстука. |
