Это был сияющий камень, многогранный кристалл. Грани кристалла переливались и манили едва выносимым для глаз сиянием, притягивали запредельной тайной и глубиной — в это сияние, в эту небесную глубину было невозможно не влюбиться. Отец Борис забыл обо всем, он, не отрываясь, смотрел на чудесный камень. Смотрел, зная (хотя и не мог понять откуда), что это за камень!
Нет, это не простой камень, с помощью этого камушка можно такие дела вершить, путешествовать по таким непредставимым мирам мироздания; можно творить такое, что его фаза по сравнению с возможностями этого кристалла — детский лепет. Да это же!.. И камень, конечно же, этой «киске» не принадлежит. Камень краденый.
Отец Борис и сам не понял, когда успел переместиться к стене напротив сидящей твари. Еще и примостился на торчащую из стены трубу. Дальше все произошло стремительно: существо открыло глаза и увидело его. В глазах человеко-кошки появился ужас. Отец Борис выкинул вперед руку (он совершенно не обдумывал свои действия) и грозным голосом потребовал отдать ему кристалл. Рука при этом как-то неестественно стала удлиняться, однако это его совсем не беспокоило.
Тварь вскочила и дико завизжала. Это был невыносимый визг! Этим визгом отца Бориса сбило с трубы, закрутило, и через мгновение он очнулся в собственной постели… Он лежал с открытыми глазами, на правом боку. Надо бы снова попытаться по горячим следам войти в «тонкий мир» и достать эту тварь… точнее, то что у нее было в лапах — камень, кристалл! Надо, но на него внезапно навалилось ватное бессилие, и даже какой-то безотчетный страх. Нет, ему явно было не по себе.
Он закрыл глаза и сразу же пред ним заиграли грани этого проклятого камня. Он хотел его. И одновременно этот непонятный страх, как предупреждение что ли. Чем больше он желал камень, тем сильнее на него из ночной тьмы надвигался страх. Он резко открыл глаза. Какое-то мгновение на него смотрело нечто — оно было похоже на черную оскаленную африканскую маску (такие маски коллекционировал на его прежнем приходе один из прихожан). Мираж растаял.
Отец Борис несколько раз глубоко вздохнул и даже перекрестился. Неужели я угодил на крючок к темной силе, — с тоской подумал он, — вот так вот банально и просто. Заигрался. И мои собратья, батюшки-ортодоксы правы. Получается, правы! Нельзя туда лезть, нельзя. Ничего нельзя. Путь закрыт. Воздух во власти духов злобы поднебесной, да и в космос они же не пускают нас. На луну, хе-хе, и то не пустили.
