— То, дочка, ясное дело — чего они убегают, — сказал он сокрушенным тоном. — Оттого убегают, что у батьки твоего голова сивая. Полюша, а Полюша, — обернулся он к жене. — А расскажи ты им, чи бегали от меня девчата годков тому пятнадцать, га?
— Ладно тебе, расхвастался! — шутливо прикрикнула на него Полина Сергеевна. — Проси вон лучше, чтобы обедать оставались. Людочка, Таня, куда вам торопиться и в самом деле? Пообедали бы с нами хоть раз, я борщ какой сегодня сварила…
Таня нерешительно вздохнула, подумав о еде, ожидающей ее дома. Наверное, опять эти ужасные котлеты из рыбы. А разогревать их придется на примусе, и уж конечно примус окажется пустым и нужно будет самой наполнять его из тяжелющего ржавого бидона. Конечно, если бы не Люся…
— Серьезно, Полина Сергеевна, — убеждающе начала та, — мы бы с большим удовольствием у вас пообедали и благодарим за приглашение, но сегодня как раз…
— Вот сегодня как раз вы и останетесь, — перебил ее Петр Гордеич, грозя пальцем, — бо когда старшие просят за стол, то молодым отнекиваться не положено. — Он устрашающе подмигнул и забрал оба портфеля. — А теперь, дочка, подай им чистый рушничок, нехай руки помоют и за стол…
Положительно эта семья обладала способностью помещаться на любом пространстве. Маленькая Галька умостилась на отцовских коленях, а все остальные отлично расселись за столом, где, казалось, и четверым будет тесно.
Напротив Тани сидел единственный из Лисиченок, не вызывающий в ней симпатии, — одиннадцатилетний Анатолий. Впрочем, даже соседство мальчишки не могло отравить ей удовольствие от домашнего борща. Она съела целую большую тарелку, с восхитительной горбушкой свежего ржаного хлеба.
За столом было тихо. Разговор начался позже, когда Полина Сергеевна подала чай — с леденцами, за неимением сахара. Петр Гордеич поинтересовался, отчего это девчата запоздали сегодня с уроками; узнав, что они полдня проспорили о выборе профессии, он сказал, что это штука важная, и попросил Таню высказаться на этот счет. Трудно сказать, почему его заинтересовало именно ее мнение.
Может быть, спор и не разгорелся бы снова, обратись он, скажем, к своей дочери; но он спросил Таню. Людмила при этом усмехнулась. Заметив усмешку, Таня тотчас же закусила удила. Это очень трудно выбрать, заявила она, потому что есть столько интересных профессий — и киноактрисой можно стать, и капитаном дальнего плавания, и полярником, и — ну, словом, кем хотите. Но только она твердо знает одно: что бы она ни выбрала, а уж во всяком случае не станет сидеть дома и воспитывать детей, как это считает правильным Люся. Потому что женщина, воспитывающая детей, — это самая настоящая мещанка…
