— Безумие!
— Нет! — вскричал Корсар. — Даже мои матросы не раз видели по ночам среди морской пены их призраки. Они все еще требуют мести. Гибели Онораты, которую я любил, было недостаточно, чтобы успокоить их души. Пока я не накажу убийцу, покоя они не обретут. Отвечайте, где он сейчас? Где Ван Гульд?
— Вы все еще думаете о мести, — сказал управляющий, качая головой. — Вам мало дочери?
— Да! Души моих братьев еще не знают покоя.
— Герцог далеко.
— Да хоть в преисподней! Я отыщу его даже там.
— Тогда отправляйтесь на поиски.
— Где он?
— Я точно не знаю, но говорят, что он сейчас в Мексике.
— Говорят? Вы его правая рука, вы управляете всеми его владениями, и вы точно не знаете? Кто вам поверит!
— И тем не менее это так.
— Нет, вы мне поможете его найти, — сказал Корсар мрачным тоном. — Мне необходима жизнь этого человека, и я, чего бы мне это ни стоило, найду его. Он ускользнул от меня в Гибралтаре, ушел в Маракайбо, но больше он от меня не уйдет. Я убью его, даже если для этого мне придется сразиться на моем единственном корабле со всей эскадрой вице-короля Мексики. Еще раз спрашиваю: где он?
— Я не скажу.
— Видно, вы не знаете о всех подлостях, совершенных вашим господином. Иначе бы вы не стали служить ему. Старик отрицательно покачал головой.
— Мне многое рассказывали о делах герцога, но почему я должен верить всему?
— Дон Пабло де Рибейра! — проговорил Корсар гордо. — Я дворянин…
На полуслове он вдруг замолчал и бросился к окну.
— Что с вами? — удивленно спросил дон Пабло. Корсар не ответил. Наклонившись к подоконнику, он внимательно прислушивался к шуму бури за окном. Дождь лил, как из ведра, стекая по стенам домов и по брусчатке мостовой. Оглушительные раскаты грома раздавались в небе, а на улочках завывал ветер, круша черепицу и каминные трубы.
— Вы слышали? — спросил он взволнованным голосом.
— Что, сеньор?
— Вы слышите? Ветер доносит крики моих братьев… Даже сюда долетают они!..
— Но этого не может быть. Это опасное безумие, сеньор.
— Безумие? Вы бы не говорили так, если бы сами увидели в ночном море их тени за бортом. Если бы услышали в шуме ветра их стонущие голоса!..
Старика невольно пронизала дрожь. Он был храбр, но, как все люди того времени, очень суеверен и легко заражался мрачными фантазиями этого черного флибустьера.
— Нас было четверо братьев, — не отходя от окна, сказал тот медленно и печально. — Немного нашлось бы храбрецов, подобных трем моим братьям. Мало было у герцогов савойских таких преданных воинов, какими были мы…
