— Там на рецептах, штамп детской поликлиники из другого района, — Марианна недоверчиво посмотрела на Николая, — если спросят, соврешь, что младшую сестру мальчишки поколотили, мать врача вызвала и в рейс на неделю уехала, проводницей на поезде, а сестра сюда, к старшей, переехала.
Николай «зауважал» будущую тещу.
Марианна Гавриловна приезжала каждый день после работы. Район уже не казался таким далеким и безликим, квартира — такой маленькой и убогой. Она делала уколы дочери, ставила компрессы, чем-то мазала, протирала. В один из дней она приехала позже, чем обычно, вокруг глаз красные ободки, которые бывают от долгих горьких слез. Таня посмотрела на маму и тихо спросила:
— Бабушка? — Марианна кивнула.
Таня прижалась к ее щеке:
— Теперь у меня только ты осталась…
Через три недели Таня была «как новенькая». В очередной вечерний визит, когда Николай уже приехал с работы, Марианна с грустью посмотрела на дочку — вроде взрослая, а еще ребенок, любимый, бесконечно любимый. Что ее ждет? Будет ли она счастлива… Марианна бодро встала с табуретки — пили чай на кухне. Она «отрапортовала»:
— Больной выздоровел, мне здесь делать больше нечего, — она помолчала, посмотрела на Танюшу, на Николая, — будьте счастливы, любите друг друга.
Николай помог Марианне одеться, проводил до лифта.
— До свидания, Марианна Гавриловна, спасибо за все.
Всю долгую дорогу в метро Марианна украдкой платочком вытирала мокрые глаза.
Таня помыла посуду, Николай что-то передвигал в комнате.
А потом была ночь. Их первая ночь любви. И каждая следующая ночь была ночью любви.
В пятницу Николай пришел, прилетел, принесся, прибежал домой с огромным букетом цветов. И это — зимой, в конце 1980-го. Таня сидела на галошнице и снимала сапоги, молния зацепила чулок, и Таня безуспешно пыталась спасти тонкий капрон. Николай ворвался в квартиру, и, не закрыв входную дверь, громко, на всю лестничную клетку, четко, как на экзамене, произнес:
— Татьяна Петровна, будьте моей женой!
И сунул ей в нос цветы, гвоздики, других не было.
Таня встала с галошницы в одном сапоге и запрыгнула на Николая.
— Я тебя люблю! Я сто раз стану твоей женой!
Николай начал говорить:
— Таню…
Таня впилась в его губы поцелуем. Через некоторое время она устало откинула голову.
Николай продолжил произносить начатое имя:
— Юшка — Он повторил — Юшка! Ты теперь для меня, только для меня, будешь — Юшка!
— А, ты… для меня, — Таня задумалась, но тут же выпалила:
— Колька! Мой Колька!
