— Это — ошибка, — простонала Марианна.
— В КГБ не бывает ошибок. Слушай дальше, твой Николай раз двадцать выезжал за границу, в капиталистические страны, у него кругом там «дружки-коллеги». Чуть что, он первый сбежит за бугор, и про Таньку не вспомнит! А, кстати, где она? Пусть почитает про своего «дружка», поганца!
Марианна села на стул, ноги отказывались ее держать. Она глубоко вздохнула и громко, четко произнесла:
— Таня собрала вещи и ушла из дома. Я думаю, к Николаю. И уверена, она больше не вернется. Никогда!
Петр молчал. Полученная информация никак не укладывалась в его голове. Как его девочка, его любимая, единственная дочка, его цветочек, его зайчишка, которую он в детстве катал на своей ноге, кружил под потолком, а она смеялась тонким, звонким, как колокольчик, голоском ушла из дома с каким-то мужиком, скорее всего, изменником Родины.
Лицо побагровело, он заорал:
— Танька, шлюха, стерва, я ее придушу собственными руками. А — этого… — Петр, грязно, выругался, — отправлю на Колыму, лес валить! Я…я.
Петр Данилович прямо из горла допил коньяк, и, шатаясь, пошел в спальню.
На крики из своей комнаты на инвалидном кресле «приехала» бабуля. Она удивленно спросила:
— Что еще у вас?
Марианна подошла к маме, встала перед ней на колени и как могла тихо и спокойно рассказала все, положила голову маме на колени и заплакала. Вдруг она почувствовала, что мама как-то странно вздрогнула, все тело напряглось и тут же обмякло. Лицо побелело. Марианна стояла на коленках и шептала:
— Мама, мамочка… мамочка…
Наконец, она встала, вызвала «скорую». У Ольги Михайловны, случился глубокий инсульт.
Марианна всю ночь не спала. Она кое-как приткнулась на узеньком диванчике. Одеяло все время спадало на пол. Марианне слышалось тихое посапывание мамы, иногда ей казалось, что мама повернулась на другой бок — скрипнули пружины старинной кровати, с которой она категорически не хотела расставаться. В комнате стоял устойчивый запах валерьянки и еще многих других лекарств. Она встала, настежь открыла форточку и вышла из комнаты. Из спальни слышался тяжелый громкий храп, иногда дыхание на секунду-две прерывалось, затем — урчание, хрюканье, чавканье и опять храп. Марианна насторожилась, накинула халат, прилегла на диван в «зале» и стала внимательно слушать. Как врач, она сразу поняла, о — это очень опасно. Надо вызвать «реанимацию» из Центрального госпиталя МВД. Она на цыпочках подошла к спальне, приоткрыла дверь и резко отшатнулась — невыносимый запах перегара ударил в нос. Не стоит торопиться. Вскоре, храп немного приутих.
