- Так пади.
- Так нету ее. Погибла она...
- То-то и оно, - сказал Змий. - Все-то мы, гражданин, опаздываем с добрыми-то намерениями.
А старый человек вдруг вскочил резво - откуда силы взялись.
- Змиюшко, - говорит, - пошли меня туда хоть на три минутки. Я понимаю, что путешествие в прошлое - антинаучно, но все равно - пошли, Змиюшко. Я ей скажу, что красавица она, что лучше ее нет и не было.
Змий плечами пожал. Кашлянул. И тут закрутилось все: и березы, и время, и пространство - и черное стало белым.
И вот стоит старый человек на пыльной улице. Утро молоком пахнет крестьянки доят коров. Блеют овцы - просятся в стадо. Босым ногам прохладно - пыль дорожная за ночь остыла.
И старый человек опять мальчик.
Мимо него коровы идут, толстыми боками его задевают. Он на них солидно покрикивает - подпасок он.
И вот выходит из двора напротив, из широких ворот, корова темно-красного цвета с голубыми рогами. Гонит ее хворостиной девочка ясноглазая, щеки розовые. На лице улыбка такая теплая, словно заря от нее зародилась.
Хочет старый человек сказать: "Прости меня, Аленушка, дурака". А подпасок уже кричит:
- Дурында! Уродина! Кошкодранка!
И белое тут стало черным. А мальчик-подпасок - старым человеком с одышкой и стенокардией.
- Ну что? - спросил его Змий. - Не выгорело? Нельзя в душе старый кирпич заменить новым?
- Что ты мне морали читаешь? - вскричал старый человек. - Сжег мою избу, ты и виноват.
- Ну спалил я твою избу, спалил! Не хотел, чтобы Аленушка даже рядом с такой избенкой жила. Я в нее тоже влюблен был.
- Сразу бы так, - проворчал старый человек. - Такой оборот для меня понятен. Теперь мне все ясно... - И вдруг он снова забеспокоился. Змиюшко, - говорит, - прошу тебя, объявись во всей красоте и славе.
- Это еще зачем? - спрашивает Змий.
- Там на обрыве, над рекой Мстой, другая Аленка стоит, моя правнучка, со своим женихом-аспирантом. Привезла его из города Ленинграда показать свою коренную родину. А он, понимаешь, губы кривит. Ни тайги непролазной, ни ущелий с гремячими водопадами, ни боров липовых, ни боров сосновых, ни дубов у нас нет - пашни да болота да кое-где ольха синяя. Вот и вся родина. Покажись, Змиюшко, дай аспиранту по мозгам. Я думаю, та Аленушка нас бы с тобой одобрила.
Долго Змий думал, наверно, десять минут. Затем сказал трехголосно и троекратно:
- Добро. - И спросил: - Сдюжит?
- Думаю, сдюжит, - кивнул старый человек.
Змий крыла развернул. Устремился ввысь.
